Николай Бербец: Стихотворения

Кружится, кружится, падает снег.
В свете ночном снежинки блестят.
Кружится, кружится, падает снег.
Вместе со мною снежинки грустят.

Ветер неспешный, негромко шумит,
Медленно песню поёт,
То ли играет, то ли грустит,
То ли кого-то зовёт.

Что же такой я смешной человек,
Только минуту назад,
Мне же казалось, прекрасен мой век,
Жизнь – как бушующий сад.

Быстро меняется жизни река,
Сжавшись от боли стою,
Слово, пришедшее издалека,
Ранило душу мою.

Я был глупец, я жил мечтой,
Не замечал красы земной.
Но видно, пожалев меня,
Бог мне открыл сиянье дня.
И вот, блажен с минуты той,
Живу, пленённый красотой.
У речки, в поле, у ручья,
Танцую я, танцую я.

Боюсь, что не успею…
Катая день за днём,
Волшебным скарабеем,
Крадётся смерть в мой дом.
А я не замечаю,
Никчемности такой,
Я планы намечаю,
Для вечности самой.

Заглядываю в бездну,
А ей и края нет,
И думать бесполезно,
Что в ней найдёшь ответ.
Но всё неодолимо,
Она к себе манИт,
Пока непоправимо
Всего не поглотит.

И век другой,
И жизнь иная,
Но тот же чертит догорая,
Звезда путь бледный свой.

И также смертная душа,
В чертогах тленных погибая,
Иных путей земных не зная,
Всё к счастью мечется, спеша.

Что имеет свой предел
В этом мира беге вечном?
Превращенья бесконечные —
Вот материи удел.

Все меняется. Затем
Воплощается в другое.
В что-то может быть такое —
Неизвестное совсем.

Порождение миров
Я такой же необъятный,
В суете невероятной
Мыслей, чувств, влечений, снов.

И в движении своем
Умираю, воскресаю,
И свой облик продолжаю
В измерении другом.

Это безрассудно верить в чудо,
Утопать в плену галлюцинаций,
Исторгать восторги пустоте.
Жизнь восходит выпуклой реальностью
И на главном чувств пересечении
Высекает буквами заглавными:
Незачем тревожиться о прожитом.
Потускнели коридоры памяти
И в изгибах путанных растаяли
Отголоски прошлых побуждений.
Всё умолкло, всё утихло надолго
И уплыло одиноким облаком.
Но вернулось чудом очищения:
Незачем тревожиться о прожитом.

Годы – стремительный ветер
Молнии отблеск в окне.
Боже, я жил ли на свете?
Или причудилось мне?

Вот птица залетела в дом.
И что ей здесь?
Её свобода за окном,
И жизнь и песнь.

Биясь о стены, потолок,
Она спешит,
Затихнет на короткий срок
И вновь летит.

Но вот присядет у окна,
Чтоб отдохнуть,
И крикну, и взлетит она
В свободный путь.

Порой свобода так близка,
Ну, чтоб вспорхнуть?
Но нет заветного щелчка,
Чтоб подтолкнуть.

Я искра. Что ж.
Ведь мне уже не страшно.
Уже не беспокойно.
Как огоньку мне суждено погаснуть.
И хорошо.
И всё давно понятно.
И так всегда:
Костёр роняет искры,
Они летят,
И вскоре догорают.

Нет дела мне до красоты твоей.
Она пуста. Как камень, безответна.
Что красота, когда не видно в ней
Движения и устремленья к свету?

Двумерный, яркий, неживой цветок
Раскрашенный густою акварелью.
Прекраснее израненный росток,
Когда кипит в нем сказочное зелье.

Когда над ним неизъяснимый свет
Когда к нему едва припав душою,
Находишь вдруг единственный ответ
На то, чем мучился с немыслимой тоскою.

Гармония бывает так редка
Что красота? Душа бы упивалась,
Когда бы не подобием цветка,
Самим цветком она ко мне являлась.

И в стопку вложенный листок —
Он отделим.
Не потому я одинок,
Что я один.

Но в том, что выше суеты
Я гол, как перст.
Мне одному всегда нести
Свой крест.

Мы все и вольно и не вольно
Хоть краем прожитых годов
Как ни печально, как ни больно,
Познали таинство грехов.