Сергей Довжанин: Поиски потерянного храма

– Ты, много здесь чего увидел,
в своё ты прошлое зашёл,
узнал откуда лесть и подлость,
и впереди своём, прошёл.
Ты, книгу тайны здесь увидел,
что будет там ты здесь узнал,
но вот туда, с собой обратно,
нельзя нести.
Так он сказал.

– Уйдёшь отсюда и поймёшь,
Своё с собой не заберёшь,
и всё что будет знать не надо,
там должен сам всё завершить
и все преграды устранить.
Теперь же мы с тобой идём,
туда, где меж добром и злом,
где там, в долине за лугами,
и меж заклятыми врагами,
идёт война который век,
и в ней замешан человек!

Мы к горизонту подходили,
и вроде, как уж там мы были,
да, только шли мы стороной,
другой, невиданною мной.

Вверху мы встали на поляне,
и сверху вниз всё наблюдали,
что там творилось, кто бы знал!
Истошный крик стеной стоял!

Там войско Божье в латах светлых,
под чёрным натиском врагов,
войну вело в защиту смертных
от этих бесовых врагов.

– Смотри-смотри, вот потеснились,
войска под силою врагов, —
и тут же вороны вскружились,
своей бесстыжей наготой.

Они кричат, их крик ужасный,
да только войску он не страшный,
и доброта уж тут сильна,
и впереди всегда она.

В борьбе вот этой злой ужасной,
подряд уже не первый век,
где меж добром и злом опасным,
с земли замешен человек!

– Но почему? – Внизу же люди!
Война идёт на небесах!

– Так в том и дело, там воюют,
а здесь, как будто в зеркалах,
войну ведут на небесах.
Друг друга люди убивают,
сюда их души попадают,
и продолжают воевать.
Добра кто ради погибает,
за Божью рать тут выступает,
а тот, кто войны затевает,
за силы тьмы тут выступает.
Враги, смотри, как потеснились,
и войско светлое гурьбой,
сметает их там под горой,
и дальше гонит и гнетёт,
в свой ад подземный отведёт.

– Хранитель, многое я понял.
За то, что там в земных грехах,
за то, что на земле грешим,
идёт война на небесах.
В телах мы там, расплату платим,
а в поднебесной, знать, душой!
Душой, кто совестью и честью,
и без корысти кто, без лести,
воюет с честной стороной.
А кто враньём там, в подлость жил,
коварность, жадность ворожил,
кто в людях злость свою вносил.
кто Божьим даром торговал,
в любви, кто совесть не познал,
собой за деньги торговал,
и на распутье тоже встал.
Тот в искажённых муках адских,
в котлах подземных жарких страстных,
на муки вечны обретён,
огнём возмездия сожжен!

– Всё так и есть, мой грешник милый,
там ты живёшь и там любимый,
тебя там нет, любимый тут,
а есть любовь и значит ждут.
Любовь ведь равная для всех,
А в одиночку жить, есть, грех!
Ну что ж, подходит наше время
и нам идти уже пора,
и ангел там крылом нам машет,
в руках его твоя душа!

Я шёл и миром наслаждался,
всё больше я в покой влюблялся
и понимал, что вот уж вот,
идти назад, потом вперёд.

Хранитель так же шёл всё рядом,
И мне напутствие давал:
– Когда вернёшься, ты, обратно,
тебе, покажется отрадно,
и ты подумаешь, что спал.
Ты будешь помнить то, что видел,
ты будешь помнить, что узнал,
но то, что будет, ты забудешь,
и я не всё ещё сказал.
Тебе дано один раз в жизни,
всё наяву это пройти,
и сам ты выберешь дорогу,
куда и как, и с кем пойти.
Мы подошли, а вот и ангел,
с душой нас встретил, подойди,
смотри как ладно всё исправил,
тебе и дальше с ним идти,
а я с тобой здесь попрощаюсь.

Из глаз его слеза пошла,
И он сказал мне на дорогу:
– Уйдёшь туда, придёшь сюда!
Ты подойдёшь сейчас там к Богу,
для жизни спросит сколько дать.
Ответь разумно сколько надо,
чтобы успеть от жизни взять.

И всё, ушёл Хранитель,
ушёл, наверное, туда,
где за ковром в траве душистой,
бежит как бирюза вода.

Я прямо шёл и было страшно,
но ангел на плече шептал;
– Не надо Господа бояться,
ведь не на суд тебя позвал.
Поднимешь там Грааль за ножку,
глотнёшь там терпкого вина,
почувствуешь со вкусом этим
как оживает вновь душа.
Ты нить возьмёшь, Господь отмерит,
тебе для жизни для пути,
прощения просить не стоит,
здесь все прощёны. Всё, иди!

Стоял я на ковре поляны,
и жутко было, я робел,
на сколько мне Господь всевышний,
отмерит жизненный удел.

И тут как-будто над поляной,
как будто мощными руками,
средь синевы под небесами,
раздвинут в небе завес был!