Потом мы комнату бабушки Ани и нашу поменяли на две в одной квартире на проспекте М. Тореза. Там была только одна соседка, но зато какая! Она работала медсестрой в академии связи им. Буденного, у нее был сын Вова, и водила к себе офицеров. Мама с ней регулярно ругалась.
Потом стали строить кооперативные квартиры. Мы хотели построить квартиру для бабушки, а потом поменяться с нашей соседкой. Но она не поехала.
Наша очередь на установку телефона подошла, ждали мы ее 15 лет (вернее, папа). И поставили телефон не как личный, а как общественный – в коридор. Поэтому, когда переехали, оставили телефон в квартире. И опять ждали 15 лет.
А переехали мы тоже интересно. Мама узнала, что стали строить дома по новому проекту. И там есть квартиры, в которые не заселишь две семьи, так как все комнаты смежные, а кухня очень маленькая. Это были хрущевские «распашонки». Мама пошла в райисполком. Предложила наши две комнаты по 22 метра, в каждую можно было переселить по семье. Так и вышло. Три семьи были расселены, а мы получили отдельную квартиру на первом этаже на Гражданском проспекте.
Какая это была радость! Я с бабушкой – в узкой длинной комнате 13-ти метров. Окно выходило на юг, и летом там невозможно было находиться. Родители – в 11-метровой, и брат Саша – в большой 18-метровой, проходной. Там же стояло пианино. Мы повесили толстые шторы: первый этаж. В прихожей, микроскопически малой, папа сделал турник, стояли два велосипеда, в кладовке, что разделяла две задние комнаты, – мастерскую. Папа, да и Саша не вылезали оттуда, паяли, колотили…
Мы прожили в этой квартире 18 лет, так что в прихожей умещалась потом и коляска моего старшего сына.
Эти шторы требуют отдельного рассказа. Мама привезла их из Москвы, когда была там в командировке. Они оборудовали Московский телецентр на Шаболовке и Дворец Съездов телевизионной аппаратурой. Потом и Киевский телецентр тоже.
Мама была в качестве технического работника, разумеется, и на знаменитом ХХ съезде партии, и на первых КВНах, видела космонавтов и других знаменитостей. Рассказывала, как делались записи концертов Пьехи и Крис таллинской, как снимались бесконечные дубли разных юмористов – и они повторяли свои шутки и каждый раз смеялись.
Родители работали в одном институте, но в разных отделах, и вечером не могли наговориться, рассказывая о производственных трудностях. Папа занялся космическим телевидением, летал на Байконур, Центр управления полетами в Подлипках, в Звездный. Всегда знал, когда будет очередной старт и кто полетит. Так что все эти «кухонные разговоры» были у нас всю жизнь.
Им было интересно работать: отрасль новая. Поскольку родители были постоянно в командировках, нас воспитывала бабушка Аня.
Бабушка Аня воспитывала меня с самого первого дня, ради нас с братом ушла на пенсию, хотя никак не хотела этого делать. Она родилась в 1898 году, на «Воле». На самом деле это был город Ровно на Западной Украине. Все евреи жили в местечке, а они – на «Воле», в пригороде. В семье было пять человек детей, бабушка старшая. Звали ее Ханна-Голда, но я об этом узнала только на похоронах, когда мама заказывала надпись на памятнике. Мы с братом звали ее просто бабушка.
Они жили двумя семьями: бабушкина мама и ее сестра с четырьмя детьми. Бабушкин отец был бухгалтером, он заставлял выносить все цветы на ночь на веранду, чтобы ночью не было душно, спать на досках и приносить чай, налитый в стакан с подстаканником до самого верха. А когда немного чая проливалось, велел идти обратно и доливать чай. Он был маленького роста, а бабушкина мама – высокая, статная.
Сливы закупались возами, варили повидло. Бабушкиной обязанностью было намазывать булку вареньем. Пока она намазывала всем по очереди, первые уже съедали и подходили к ней повторно. Они сторожили фруктовый сад, ходили на бахчу, брали с собой кусок булки и обедали, выбрав приглянувшийся арбуз.
В начальную школу она пошла здесь, в Ровно, в вот в гимназию не прошла процентной нормы, 4%, ей пришлось уехать в Конотоп, жить у тетки. Тетка была богатая: каждый день меняла постельное белье, выстиранное складывала стопочкой сверху, а брала снизу, но и не очень счастливая. Когда в саду в тазах варилось варенье, все внимание было сосредоточено на варке, ее шаловливый сын обварился и умер. Так мне был преподан урок: не в богатстве счастье, внимание – детям.
Бабушка очень хотела учиться, женская гимназия была семилеткой, а в университет принимали после восьмого класса мужской гимназии. Она окончила восьмой класс экстерном, причем должна была сдать еще латынь и греческий, которые не преподавались в женской гимназии, получила золотую медаль и была без экзаменов принята на отделение естественных наук в Варшавский университет, эвакуированный, впрочем, к тому времени из-за начала Первой мировой войны в Ростов-на Дону, куда вся семья бежала от немцев. Она постоянно подрабатывала, давая уроки нерадивым гимназистам.
Читать дальше