Светлана Севрикова: Подранки. путеводитель по бесконечности

А трава зеленее, где нас с тобой нет и не может быть.
Постарайся потом это место под небом найти.
Предположим, что это возможно. Не верь в невозможное,
Что бы там ни случилось, кого б ты не встретил в пути,
Кто бы что ни сказал, – сомневаться не вздумай, что есть оно
Это тихое место, где нет ни грозы, ни дождя,
А трава зеленее, чем та, что шумела над бездною,
В миг, когда эта бездна внезапно всмотрелась в тебя.

Время – художник. А я – парусиновый холст.
Он гениален, и видит во мне перспективы.
Мы понимаем друг друга без слов и без слёз, —
Общие темы, идеи, сюжеты, мотивы.

Мы дополняем друг друга, как радость и грусть,
До совершенства и до совершения чуда.
Кто-то посмотрит, и скажет, что я ещё пуст.
Он, приглядевшись, поведает, что со мной будет.

Он различает едва уловимый мираж…
Проблески будущих контуров, точек и линий…
Он в меня верит. И точит ножом карандаш,
Жёстко скребя остриём по его сердцевине…

Грифель его ядовит, словно жало пчелы…
Больно разит, заражая своим вдохновеньем…
Нет, не морщины, не бледная нить седины, —
Первых штрихов осторожное прикосновенье.

Лёгкий набросок и малопонятный намёк:
Боли в предплечье, мигрени, ослабшие нервы…
Просто он делает фон и крошит уголёк
На полотно одного из грядущих шедевров.

Я замираю, вцепившись краями в мольберт,
Он только начал работу, а мне уже ясно:
Время-художник решилось на автопортрет.
Он гениален, и, значит, я буду – ужасен.

Прут стихи, мурашками по коже.
Строчки в перекрёстки заплелись…
Я шепчу: за что ты его, Боже!
Он поёт: за рифмы к слову «жизнь».

Я молю: О, Господи, не надо!
Я ж его простила и люблю!
Каждый листик проклятой тетради
Молча отдаю читать огню.

Он меня действительно читает,
Бережно листами шелестя…
Извини, но это не сгорает…
И не умирает за тебя…

Полыхает, камни оживляя…
Разве ж это я своей рукой
Так пишу, что ты вот-вот узнаешь,
Что с ним и за что он так с тобой?!

Пусть на ошибках учатся, а всё-таки не путай
Условные понятия с основами основ, —
Отрезок бесконечности, длиной в одну минуту,
С одной шестидесятою окружности часов.

Да, на ошибках учатся. Да, за учёбу платят.
И двоечник, попутавший единожды чуток
Отрезок бесконечности с одной шестидесятой
Вовеки не расплатится за сорванный урок.

Да, опасна. Чуть-чуть и очень.
У тебя двадцать лет училась
Забываться и сниться ночью,
Так как будто бы всё случилось.

Разодрав на цитаты память,
Я сверялась по ним годами,
Разбираясь, что шепчут камни
Зацелованными губами.

Я училась смотреть как небо, —
Ледяным, но палящим взглядом.
Выходя в магазин за хлебом,
Возвращаться с крысиным ядом.

Осторожно назвавшись гостьей,
Оставаться, навек исчезнув, —
Я освоила этот фокус.
Он действительно очень честный.

Я умею теперь сдаваться
Безо всякого даже боя,
Так, чтоб город не догадался,
Что гореть ему, словно Троя.

Да, опасна. Как ветер в мае,
Усомнился во мне? Да что ты!
Ты прекрасно всё это знаешь,
И боишься принять зачёты.

Вот, опять навернулись слёзы —
Без серьёзной на то причины.
Год за годом на годовщину,
Свадьбы, ты покупаешь розы
Для супруги, любимой нежно.
Совершенно не вспоминая,
Что была в твоих играх – пешка
Непроходная.

Прожигая резину как стебли бетон,
Задувая впотьмах вагинальные свечи,
Мы под ваш продолжительный воющий стон
Пробиваемся с боем друг к другу навстречу.

Мы из небытия, с неба, может быть я
Сделал выбор рисковый. И даже нелепый.
Только рок – за меня, только Бог – за меня,
За моё поселенье на этой планете.