Андрей Скаржинский - Без лжи

И было б на кого пенять?
Но сердца нет. И ночь опять:
Воры, пропойцы и придурки
В распятьях чёрных переулков.

И женщин нет, есть невесомость.
И в ней на дне зияет пропасть.
И поглощает не спеша
В крови невинная душа.

И справедливость мира – враки.
Не ищут разъярённой драки
В Земле, крутящейся на нервах,
Нет той любви, что будет первой…

Кто сказал, что сперва было слово?
Тишина в мире молчанья
Растворилась в мире безмолвья
И в темницах ночей мирозданья.

Но рождался поэт бестолково,
Но во мраке над бездной в тоске.
Но, ПОЭТ! И молчащее слово
Божьим словом кричало в строке.

Кто-то сходится, а кто-то вслед помашет,
Кто-то влюбится, а кто-то потеряет.
В суете вокзалов поезд уезжает,
Повторяет жизнь мою, опережает.

Я бегу за ним, чтоб встретить свой
рассвет.
Оглянусь, ну а вокзала больше нет.
Я очнусь – вокруг моя родня,
Все кто умерли, все смотрят на меня.

Смотрят молча, да какой здесь разговор,
Смотрят прямо, не мигая и в упор.
Взгляд укора и нет жалости ко мне,
Нет единства и бессмертья в тишине.
Я из церкви воскрешаюсь и во тьме
Свет горит от божьей бездны, и во мне
Догорает тело свечки в эту ночь, —
Дух молчанья. Без людей. Им не помочь.

Мы нальём и выпьем помолившись
хлебу,
Выпьем за безгрешных и которых нет.
Выпьем по полбанки за летящих в небе,
Для которых Божьим стал небесный свет.

Вот и я взлетаю нос задравши кверху.
И в родное небо ангелом лечу.
Я сбиваю «Фоккер», я лечу над Рейхом,
Протаранить «Мессер» я в упор хочу.

Три креста за мною, три креста
навстречу.
И в страну для мёртвых сбито три
креста.
Я за мать отвечу, за отца отвечу.
За себя не буду, лучше – за Христа.

В лобовой атаке нет меня страшнее,
Ухожу я в штопор, делаю петлю, —
Затяну удавку на фашистской шее,
Поджигаю танки – это я люблю!

Но, горю, ребята, мой мотор пылает.
Я тараню солнце, чтоб огонь погас.
Без меня – ребята, только Бог узнает,
Как прощаюсь с небом, вспоминая вас.

…………………………………………….

Я боюсь неволи и когда мне в спину
Пулей зло стреляет из звериных уст.
Не боюсь, что водки – всем наполовину,
Ничего, что дом мой на полбанки пуст.

Судьбой обманутая дверь
И звук прозрачной тишины,
На стыке будущих потерь,
Молчат в преддверии луны.

И чернота, как тихий зверь,
Как свет, уставший от войны,
Разведены на целый день
И в пустоте затемнены.

Ночная звёздная капель
Летит из Космоса в окно.
И лунный мир течёт под дверь,
И всё в душе предрешено.

И не высоко,
И не далеко.
Эх, морока моя,
Ты – Марокко.

В океане безветренно-синем
Ходит, бродит по волнам Россия.
И на мачтах сидят очень низко
Альбатросы с Земли Сан-Франциско.

И совсем уже не по-французски,
И тем более не по-английски,
Край Земли здесь совсем уже близко,
Да и водка вкуснее, чем виски.

Ах, Марокко, моя
Ты – морока!
Без меня овдовела
До срока.

В бесконечные тяжкие дни
В тишине угасают огни.
Как последний троллейбус в ночи,
Замаячит надежда из тьмы.

Только ты, в своей слёзной глуши,
В эту ночь без меня помолчи.
Остановится Космос в тиши
В бессознанье, в безумье ночи,
Где сокрыты познанья ключи.
Но молчи…

Мы вновь уходим ввысь и вдаль Земли.
Мы и теперь, – сейчас и никогда.
А в ваших бухтах тонут корабли,
А в ваших бубнах бесится беда.

Мы – не одни, но мы уже ушли.
Мы завтра были, будем и вчера.
Мы затерялись в золотой дали,
Пусть вас ласкают буйные ветра.

Грохочет в полночь тишиною день.
Земля людей – свободная тюрьма.
И солнце тенью обожгло плетень,
Ведь на дворе бессрочная зима.

А тишина живёт как тишина.
А вы прощайте, вас встречать пора.
Хотя, нас нет, и ночь – опять без сна, —
Мы ждём вас снова, только… не вчера.