Максимилиан Гюбрис - Избранное. Поэзия. Драматургия

Свет Мальтийской Звезды, венчанна любовь —
Ореол истой страсти в искусстве;
В Тайном свадебстве душ 22 22 Как было сказано выше, граф Николай Петрович Шереметев, командор Мальтийского Ордена, обвенчался со своей будущей супругой, его бывшей крепостной актрисой, тайно, в избранно-малом кругу свидетелей, – в тайне от отца своего и от придворного света. , завещанная Новь —
Честь герольда вечных Такта и Вкуса.
Лести чуждый сонет, Ариадниной песнью
В мир Свободы ведёт поколенья,
И Признаний Душа вестью п о лнится здесь
О питавшем мечту Вдохновеньи.

Ещё продолжаются аплодисменты, графиня; —
Всплески, овации, – слышите?
Актриса, легендарна актриса…
На сцене, полной цветов, вновь вздохнут декорации:
Все воздушные образы смысла;
Графиня, столь земная графиня….

Мы будем, раз, и вновь, благодарить всех тех,
Чья жизнь в перспективе извиненья:
Безызвинительно-прекрасной станет, с тем,
Вся в нас, свободная сомнений их, любовь…

Милый, добрый Вертер,
Ты должен убить себя, друг мой.
Добрый романтичный влюблённый,
Тебя просят уйти.

Святой Валентин, честный Вертер,
Увы, светит не по тебе.
Благословенье льётся в твоё окно,
Но пурпурная блядь не с тобой.

Ах, она смеётся с другим, Вертер; —
Под утро, она – демон бессонных грёз.
Весь мир, как перевёрнутый отвратно гей;
Твоих им не нужна глубь высот.

Ей не нужен такт твоих высот, Вертер,
Ей не нужен голубой такт сердца;
Ты должен убить себя здесь:
Она – только лишь призрак.

Спасайся! Но, скрад е нный чужою зарёй,
Найдёшь ли спасенье в бездне?
Спасайся, Вертер,
Устремись к живой!
Ах, сумеешь ли лететь не с грустью
В раннее новое солнце,
Жертва неземной мести?!

Спасайся, друг мой…
Ибо тебе должно пасть в смерть.

Здравствуйте, господин Памфалон! 23 23 «Скоморох Памфалон» – добрейшее произведение всем известного Русского писателя Николая Лескова, преисполненное блаженнейших смыслов духовного Человека.
Храм дивленной природы – ваш дом;
Птицы воспитали ваш сон.

Полицмейстер к вам не лезет в окно,
Господин Памфалон;
Проклятия, натуралист Памфалон,
Не хмурят ваш небосклон.

Революции: —
Пожар революции на ваш холм, —
Не всползёт он:
Ваши мыши, ваши плющи
Не станут фьюнеральным огнём.

Летней лютне фавн споёт в унисон,
И нимф странных станцует сонм,
И ночью у вас свет, точно днём,
И предательств не слышен стон.

Вас не мучит мысль о государствах,
Бес Памфалон, —
Вы пережили зло Государства.

Вы верите в предвечный закон,
Шут Памфалон? —
Утренним облаком от всех скрытое Царство.

…Вид е нное преображает мнимость,
А мнимое не в силах боле испугать
Коварным, в раз, своим исчезновением;
Волшебная то прелесть – светлое схождение
Чувственного вида в многоголосу мысль,
И чувственного сна скольженье в явь,
И сказочной души that «with my light» 25 25 Замечание: строка с Англ. текстом (фрагмент, непосредственно, из «Песен Света») читается в транскрипции диалекта, подчёркнуто Лондонского, т.е. с более выраженным акцентом на «а», не «э», как это принято в правилах преподавания языка в России; [that] – not [thэt]. – Почему в столицах, вообще, больше «Акуют», чем в провинции, Я не очень-то знаю; буква «А», однако, в любом из алфавитов символизирует некий «Абсолют», некий дом, некое фундаментальное стремление, вознесение… (Да не в обиду провинциалам сказано). .
Когда бы ангелы, в своих благих крылах,
Могли бы столь легко сходить по нитям звёзд
К очам, тут внемлющим любви надежд!
Когда бы птицы столь легко могли бы петь
На языках, понятных избранным мечтам,
В страстях чудн о й волшбы незл о бливых невежд! —
Да так и есть! Движенье тайно дивных струн
Обяжет голос сокровенных утр плыть
Созвучно пению, в сердцах, эфирных станц; —
Да будет счастлив всяк, постигший эту песнь,
И незабвенен будет миг that «of the start».