Максимилиан Гюбрис - Избранное. Поэзия. Драматургия

Подспудная правда в том – видно, лишь
Преходящая несостоятельность слова
В комедии растрат чувственных,
Аль, тёмного смысла исполненных, иных сожалений,
Аль слёз…
Остаётся, пожалуй…
Беспричинно лишь наследовать Паузу, —
Где Легчайшее паузы
Плещется в свете, неумолимо и всегда,
Враз застигнуть готовых,
Ненадеянных метаморфоз…

Времени непомерность,… и…
В стремлении пространного шёпота,
Колышется ныне переплеск лишь клавишной грусти —
Этакая степень утраты, быть может, собственных фраз,
Сошедших к глубинным началам
На сегодня обличаемых тайн:
В театре звука Сати 1 1 Эрик Сати (17.05.1866 – 01.07.1925), Erik Alfred Leslie Satie, Французский композитор-модернист, один из ярких представителей авант-гарда нач. 20 века; провозвестник прогрессивных жанров минимализма, сюрреализма и театра абсурда. ,
Сцену долгих ночей обнажая,
Подъят уж занавес; —
Плачет, чрез танец играя,
Немая фатальность
В сей час…

О, страсти образо-рожденья в шаре:
Огнь лунной сферы;
Мыслей черты во трепете теней, в оглядствах часа:
След немых художеств;
Все-призрачность, ко знаку места, вспоминанных сродств:
Иссохшее плодово древо;
Намёк о предначале жертвоприношенья скорби, в первом:
Свет нощных свечных таинств;

В даль – пере-представление, сторонне телу, —
Проблески забыта мира;
Признание, стремимо в одиночества пеансах, —
Жизнь изолганной правды;
Глубь-проклинание о мерах мер и бреднях, —
Сердце в крыльях ночи;
Искус о новом Дне и об освобожденьи вечном,
Чудовище пред Детством на коленях.

Это белесое солнце…
В час снежный напомнишь мне, сколь настроению туч
Подвластен забывшийся.

Этот туман во глазах,
В едва желтоватых расплывах, карандашных дерев
Что сокрыл берега, —
Далью сгустившийся день.

Гирлянды немых снегирей,
Как сонм кардиналов, под лай неприкаянной суки вдали.
Художник Небес,
Не нарочно ль ошибся в выборе тонов совест е й? —
Ты —
Восходящий на холмы небес,
Это твоё манное, твоё пасторальное АМО,
Это белесое солнце…

Ошибись ещё раз, Художник, в выборе средств, —
Ты напомнишь мне,
Сквозь полуденну времени рваность,
Это, как если бы, помутненного Ангела
Заново
Стремление в Светлость.

Ты непременно умрёшь,
Ты уже умираешь;
Боязливая нежность твоя, не знаешь,
Не вкусит пряность тёплых ветров.

Небесного рая не видишь,
В землях очей не сомкнёшь;
И летаешь, знамений и жалоб не зная, и ждёшь
Погибая, совершенную в мире любовь.

Зимний дождь умаляет,
В хладе играет чувство тоски; —
Ах, прости, милый Принц тебя не узнает
В сонном коконе жизнь не прельстит.

Слишком ранне созданье,
Дом пустой не схранит грёзы души;
Куколкой твоя память не станет
В сожаленной грусти злата вершин;

Ты теперь умираешь,
Обречённо созданье, умрёшь;
В часах, счастьем обманута, слепо витаешь, —
После ж,
Амбиентно,
В непрожитый завтрашний день упадёшь.

Лёгкая трепетность на холодном стекле;
Глядя вслед змеистой тропе,
Будто б вновь в мёртвую осень,
Ты засыпаешь.

Такой красивый закат.
Небо розовое и голубое,
Как одно из настроений любви;
Розовый чёлн бриллиантовых снов.

Розовый бог, в голубом, розовый мир.
Влекущий берег в арабесках небес;
Лучисто мерцающий бриз и
Розово-ласковый бред.

Такой красивый исход.
В волнах ожидания сумерек —
Голубой, по воде точно, голубой бег.
Играющий в звон розовый воздух,
Как небесно плывущий ребёнок,
Сокрывший свой смех.

Розовый миф, голубой жажды миг, берег…
Розовый свет в глазах, поющих цветы.
Какой красивый, – цвета Голубой, может, Розы, —
Будет однажды День,
В котором вновь Я, и есть ты.