Евгений Меркулов - Посреди донской степи

Горели, сгорели, но не сдались! В ночь с 3 на 4 сентября 1862 года казачий пост Георгиевский, близ селения Липки, состоящий из 34 казаков и одной женщины (жены начальника поста), подвергся нападению отряда горцев численностью 3000 пехоты и 400 всадников. Эта огромная масса в течение длительного времени не смогла сломить сопротивление казаков. Дорого отдал свои жизни казачий пикет, прежде чем им овладели враги. Горцы потеряли 200 человек убитыми и ранеными. Презирая смерть и отвергая предложения горцев сохранить им жизнь, прекратив сопротивление, все 34 казака и женщина пали смертью храбрых, причем половина казаков, уцелевших после разрушения стен поста, отошли в помещение деревянной казармы и продолжали оказывать отчаянное сопротивление и при поджоге горцами казармы все до одного сгорели в пламени огня, отвергая все попытки горцев призвать их к прекращению сопротивления. Как отмечено в акте осмотра боя за редут, все участники боя превратились в уголь, но не сдались!

Только спартанцы могли так драться… И еще русские! Двухтысячное войско поляков не смогло сломить отряд из 42 русских гусар и заставить их сдаться в плен. Даже когда способных драться оставалось всего 7, они снова и снова бросались в атаку и заставляли отступать 40-кратно превосходящие силы противника… Этот легендарный бой произошел недалеко от деревни Сендзеёвице чуть больше 150 лет назад, в 1863 г. Отряд из 42 добровольцев (гродненские гусары, донские и линейные казаки) преследовал банду польских мятежников, терроризировавших местное население. Командовал отрядом 25-летний Александр Павлович Граббе. Конечно, и до этого боя отряды лихих гродненских гусар гоняли и успешно били мятежные банды примерно 8—9-кратно превосходившие их числом. Однако на этот раз поляков оказалось очень много: свыше 1200 кавалеристов и более 400 пехотинцев. Почти все гусары и казаки, бившиеся пока руки, сжимавшие клинки, имели место для взмаха, погибли. Когда основные силы Гродненского гусарского полка вошли в деревню Сендзеёвице, они застали в живых некоторых из смертельно раненых героев, включая командира А. П. Граббе. Офицеры и гусары с трудом подавляли рыдания, видя ужасные страдания своего израненного товарища. Граббе, собравши остаток сил, слабым голосом, но спокойно рассказал о славной защите своих сподвижников, умолчав по обыкновению о самом себе. 25-летний герой умрет утром следующего дня, все это время повторяя в бреду: «Дайте же мне моего коня, мне надо скакать… лететь…»