Алина Волку - Вестеросская Сотня. Стихи, вдохновлённые циклом Дж. Мартина «Песнь Льда и Пламени»

Бывало, и мне приходилось несладко —
Уж очень искусно я «ткал»…
Скажите, нашли ли вы ключик к загадке,
Что прежде я вам загадал?

Напомню – их трое пред смертною тризной,
И каждый – разумен и горд.
Но кто из них властен над собственной жизнью?
Власть – странная штука, милод.

И вот, между ними – убийца наёмный,
Он – нищ и отнюдь не умён…
Так кто защитится от гибели тёмной?
Богач ли? Король ли? Септон?..

Не внемлет наёмник словам, увереньям,
Преследуя цели свои…
Он в жизни – никто, он достоин презренья.
Сейчас же – он выше судьи,

Он выше богов, что подвластны септону,
Он выше богатств, палача…
Однако, зачем же к железному трону
Стремятся? Ведь власть – у меча!

Зачем все интриги и тёмные страсти?…
Запутались? Что ж, верьте мне —
И меч, и корона – иллюзия власти,
Лишь зыбкая тень на стене.

Но мрачною дымкою даже калека
Способен затмить белый день…
Порою у маленького человека —
Увы – смертоносная тень,

И тянется шлейфом за самым ничтожным,
Когда он в намереньях твёрд…
Вам кажется, что я – о вас? Осторожно!
Подумайте ЛУЧШЕ, милорд.

Говорят, что бастард – не любви порожденье,
А греховных желаний и страсти итог…
Потому его верность – лишь миг, наважденье.
Его клятвы – как пыль бесконечных дорог.

Да, мечтал я когда-то о власти, о силе,
Как мальчишка любой. И о славе – мечтал.
Смысла слова, которым меня заклеймили,
Я тогда ещё полностью не понимал.

С малых лет отличался отцовскою статью,
И в мечтах своих детских был дерзок и смел…
Нет, я зла не желал ни сестрицам, ни братьям,
Но я грезил, что будет моим Винтерфелл.

Я был лишним в семье… Я стал Братом Дозора,
Но пусть Братьев своих я не раз предавал —
Не могу я признать своим богом Р-Глора,
В своё сердце впустить его ржавый оскал.

Пусть объятья огня сокрушительно-жарки,
Но в душе моей – Севера снежный покров,
Лютоволки лесов, благородные Старки —
Порождения старых – могучих – богов!

Пусть о нас не поют менестрели и барды,
Говорят лишь с презреньем, клянут матерей —
Но подобие чести дано и бастардам,
Словно вечный укор их великих семей.

Помутнели глаза мои вещие,
Грёзы больше меня не влекли —
Я был стар, когда птицы зловещие
С юга страшную весть принесли,

И черней, чем их крылья могучие,
Жутким бредом звучало одно:..
Пал мой дом… И свинцовыми тучами
Горе разум мой заволокло

Кровь драконья лилась, благородная,
По рукам вероломных врагов…
Ну а я… За твердыней холодною
Вдалеке от родных берегов…

Мог помочь ли им – делом ли, знанием,
Старый мейстер чертогов зимы?…
Нет… Но в мыслях – фиалковым пламенем
Гасли взоры… A чувство вины

Тенью сталo – холодной, безмерною…
Я – Таргариен? Некогда – был.
А теперь же семьёй моей верною
Стал Дозор – мой спасительный тыл.

Слушай, мальчик – пусть память – безбрежная, —
Пусть душа твоя тонет в огне,
Позабудь ты семью свою прежнюю —
Как пришлось это сделать и мне…

Ты знаешь, Нэд… Так было странно
Всё в миг единый потерять!…
Перед могилою Лианны
Готов хоть вечность простоять…

О Нэд, она достойна света,
А не безмолвной пустоты!
Но в камень сумрачный одеты
Её небесные черты

Убить я Рэйгара поклялся,
За то, что с нею сделал он.
Но лишь единожды достался
Мне трижды проклятый дракон…

Она была росинки чище,
А он.. Как мало он страдал!
Во снах моих – поверь, дружище,
Его я снова убивал.

Ах месть! Увы, вся жизнь – в том слове,
А мысли – колки и остры…
Но слишком много нужно крови,
Чтоб прах омыть твоей сестры!

Так знай же Нэд – клянусь короной! —
Тогда воздам я дань любви,
Когда последний из драконов
Умоется в своей крови!

Пел певец о любви,
Как поют соловьи
Слушал лорд его сладостный вздор
Про ночные огни,
Жар в горячей крови —
Про отраду свою и позор.