Алина Волку - Вестеросская Сотня. Стихи, вдохновлённые циклом Дж. Мартина «Песнь Льда и Пламени»

У Септы Бейлора, где Старк благородный
Лишился своей головы,
Босая, стоишь на ступенях холодных,
Под яростный рокот толпы.
Нагая, пред ликом всеобщего гнева,
Что краской на лицах кипит…
Что чувствуешь ты в этот миг, королева,
О чём твоё сердце молчит?

О том ли, кого называла любовью,
Кто был тебе больше чем брат —
Единою тенью, единую кровью —
К нему ль твои мысли летят?
Иль может, о дочери, или о сыне —
О плоде запретной любви —
Ты скрыла под маской холодной гордыни
Тревожные мысли свои?…

Но с каждым укором толпы – зеленее,
Надменнее взор твоих глаз,
Дочь Тайвина! Нет, не сломить им Серсею
Твой светоч ещё не угас!
И пусть пред тобою лишь желчные лица,
Лишь ненависть да суета —
Ты выше их всех, королева. Ты – львица.
Ты помнишь об этом. Всегда!

Однажды пав – ты больше не очнёшься.
Пусть сердце бьётся с ветром в унисон!
Лети, дитя! Иначе – разобьёшься —
Всё, что ты видишь, чувствуешь – не сон.

Не плачь, не смей! В слезах – одно бессилье,
Не верь своим дурманящим слезам!
Ведь у тебя, мой мальчик – тоже – крылья,
И видящие – ясные – глаза!
Я – Ворон вещий, лишь богам я внемлю.
Прислушайся! Туман тебе поёт :
«Не бойся под собой увидеть землю —
С паденья начинается полёт!»

Но помни – пав – ты больше не очнёшься.
Ведь сердце бьётся с ветром в унисон!
Лети, дитя! Иначе – разобьёшься —
Всё, что ты видишь, чувствуешь – не сон.

Лети, лети! В твои я верю силы!
И вниз смотри, сквозь страх, сквозь облака…
Вот мать твоя задумчиво склонила
Горящий взор на острие клинка..
Вот брат твой, Джон, за льдами, за Стеною.
Там холодно… Вглядись в его черты!
Он бледен, Бран. Суров и беспокоен,
Он – страж в объятьях вечной мерзлоты.

Однажды пав – ты больше не очнёшься!
Пусть сердце бьётся с ветром в унисон!
Лети, дитя! Иначе – разобьёшься!
Всё, что ты видишь, чувствуешь – не сон.

Спеши, дитя! Скорее – к краю света,
Под сенью неприветливой луны
Узри, привыкший к солнечному лету,
Весь ужас ослепляющей зимы!
Великий, вечный монстр за Стеною —
Пожравший многих, бесприютный край…
Борись – иль жертвой стань очередною!
Зима – близка. Лети – иль погибай!

И помни – пав – ты больше не очнёшься.
Ведь сердце бьётся с ветром в унисон!
Лети, дитя! Иначе – разобьёшься —
Всё, что ты видишь, чувствуешь – не сон!

Небо темнело от копоти чёрной,
Ночь превратилась в трепещущий день
Трое их было, огнём заклеймённых —
Мёртвый, живая, да белая тень.

Вихрем кружились любовь и безумье,
Мёртвое словно на миг ожило —
Пламя плясало под вопли колдуньи,
В прах превращая живое тепло.

Крики умолкли, и плоть догорела…
Видели люди сквозь дым и сквозь смог
Дени, как прежде – чарующе-белой,
И – трёх драконов у маленьких ног..

Прах под ногами… и мысли, развеясь,
В даль унеслись от сомнений и бед…
В пламени этом погибла Дейнерис —
Матерь драконов явилась на свет.

Был задан вопрос недалёким септоном.
Все жаждут услышать ответ.
И мать моя, регент, с улыбкой матроны
Решает – казнить или нет.

Предателя судят, в неправедном гневе
Хулой осквернившего трон!
Ведь я – ваш король! Почему королеве
Вопрос адресован, септон?

Пусть мать и решила сберечь от могилы —
Такие у женщин сердца!
И Санса, мне помнится, слёзно молила
Помиловать горе-отца.

Сейчас в её взоре – лишь грёзы о чуде,
Но будет в них ужас и боль —
Да, я беспощаден, чтоб ведали люди,
Что твёрд и суров их король!

Я требую голову Эддарда Старка!
Неси же её мне, палач!
И музыкой стал, возбуждённой и жаркой,
Дочурки предателя плач,

И мать встрепенулась, как дикая кошка,
Септон ухватил за рукав…
Вы все для меня – просто жалкие мошки,
Жучьё – для жестоких забав.

Вы все припадёте к железному трону,
Меня о пощаде моля!
Вам страшно, я вижу! До крика, до стона!
Что ж, бойтесь меня – Короля!

О, как высоко… И я вижу безбрежную
Столицу, что хуже бича.
И септу Бейлора, где жизнь моя прежняя
Осталась на стали меча.