Елена Федорова - Вершина мира (сборник)

– О, ля-ля, Максим Михайлович. О, ля-ля…

Пошел на кухню. Насыпал полный стакан льда, налил виски.

– За вас, господин Проскурин. Надеюсь, вы тоже обо мне вспоминаете…

– Я решил его усыновить, – сказал Винсент. Эмма растерянно на него посмотрела, спросила:

– Кого?

– Того, о ком ты все время думаешь, – ответил он, глядя ей в глаза. – Не отпирайся, Эмма. Я же вижу. Я это чувствую.

– Нет, Винсент, нет.

– Да, Эмма, да. Тебе меня не переубедить, – сказал он строго. Она сдалась.

– Да, я о нем думаю. Сама не знаю почему. Ничего не могу с собой поделать. Наваждение какое-то, – потерла виски. – Выходит, что в девятнадцать я была мудрее, чем сейчас. Это меня настораживает, тревожит и даже злит.

– Я вижу, – улыбнулся Винсент. Усадил Эмму на колени, сказал нежно:

– Я все вижу, мой ангел. Поэтому-то я и решил поговорить с тобой.

Эмма обняла его за шею, прошептала:

– Спасибо, мой друг.

– Если этот Максим станет моим приемным сыном, вы сможете чаще бывать вместе, и никто не посмеет осудить тебя, – сказал Винсент, поцеловав Эмму в щеку.

– Ты не похож на умалишенного, но то, что ты говоришь, лишено здравого смысла, – сказала Эмма отстранившись. – Я пытаюсь побороть свои чувства, избавиться от непрошенных мыслей об этом человеке, а ты предлагаешь их развивать. Ты разводишь костер, в котором я должна буду сгореть.

– Милая моя, твои чувства возникли не случайно, – проговорил Винсент назидательно. – Они возникли задолго до нашей с тобой встречи. Они возникли в тот самый момент, когда незнакомый мальчик столкнул тебя в реку.

– Зачем, зачем ты снова об этом вспоминаешь? – воскликнула Эмма. Встала, отошла от Винсента. – Мне тогда было десять лет или чуть больше. Сейчас мне пятьдесят…

– Или чуть меньше? – спросил Винсент с улыбкой.

– Чуть меньше, – машинально ответила он, улыбнулась. – Я веду себя глупо. Да?

– Да, – подтвердил Винсент.

– Что же мне делать? – спросила она растерянно.

– Лететь к нему, – ответил Винсент.

– Не-е-е-т! – воскликнула она, отмахнувшись. – Нет, Винсент.

– Да, Эмма, да, – он встал, прижал ее к груди. – Да.

– Ну, хорошо, – проговорила она со вздохом. – Хорошо.

– Вот и прекрасно, – обрадовался Винсент. – А то я думал, что мой гениальный план вот-вот провалится. Я рад, что этого не произошло. Слушай внимательно и запоминай…

Чем больше Винсент говорил, тем сильнее удивлялась Эмма.

– Господи, я прожила с тобой столько лет и даже не подозревала, какой ты! – воскликнула она.

– Да, я – великий выдумщик, – улыбнулся Винсент. – Считай, что это – старческий маразм или что-то в этом роде.

– Я люблю тебя, Винсент, люблю, – Эмма прижалась к его груди.

– Именно поэтому я поручаю тебе это безнадежное дело, – сказал Винсент с улыбкой. – Я знаю, ты выполнишь все мои…

– Капризы, – подсказала Эмма и звонко рассмеялась.

– Какое милое словечко: «капризы»! – Винсент, поцеловав ее в лоб. – Ты – гений, Эмма. Теперь я не сомневаюсь, что все произойдет так, как я задумал.

– Я тоже в этом не сомневаюсь, – сказала Эмма…

Прошло чуть больше недели после того, как Максим вернулся с острова. Этого времени хватило, чтобы стереть в его памяти почти все воспоминания о его обитателях. Слишком много проблем и забот навалилось на Максима. Он не успевал избавиться от одной неприятности, ее место тут же занимала другая. Казалось, им не будет конца. Некому было заткнуть рог изобилия, из которого они сыпались. Каждый раз, когда открывалась дверь, Максим вздрагивал.

– Если ты еще раз скажешь мне о чем-то плохом, я тебя убью, – в сердцах воскликнул он, швырнув в Стаса теннисным мячиком – трофеем с Уимблдонского турнира. Стас увернулся, захлопнул дверь, но через минуту вновь ее открыл.

– Что? – закричал Максим.

– К вам… дама, – ответил Стас, изобразив на лице удивление.

– Гони ее отсюда. Мне сейчас до дам нет никакого дела, – стукнув кулаком по столу, рявкнул Максим.

Стас медленно потянул дверь на себя, но она почему-то распахнулась. И прежде чем Максим успел произнести очередную тираду, на пороге появилась незнакомка, которую он так долго и безнадежно ждал. Он неожиданности Максим потерял дар речи, остолбенел. Несколько секунд он сидел без движения и, не мигая, смотрел на даму, стоящую в дверях.

– Вы позволите мне войти? – нарушила она молчание. Ее голос показался Максиму знакомым.

– Да, входите, – сказал он, поднявшись. – Присаживайтесь.

– Сварить вам кофе? – спросил Стас.