Елена Федорова - Вершина мира (сборник)

– Вы не сможете покинуть наш остров до завтрашнего утра, господин Алексеев, – сказа Винсент, внимательно вглядываясь в хмурое лицо Максима. – Завтра приводнится в гавани самолет, который привезет Эмму и заберет вас. Я не хотел вам говорить об этом, но… Хотите выпить?

– Да, – признался Максим.

Они молча дошли до таверны. Винсент налил Максиму большую кружку холодного пива, сел напротив.

– Вы мне симпатичны, Максим Михайлович. Симпатичны, несмотря на то, что в вас есть что-то… – щелкнул пальцами, подбирая верное слово. Нашел. Произнес его с улыбкой:

– Эгоистичное. Вы – самовлюбленный человек. Этакий баловень судьбы. Так?

– Нет, – сказал Максим. – Так выглядит мой защитный панцирь. Я придумал себе такую броню, чтобы никто не лез мне в душу. Мне очень плохо без отца. Рядом со мной нет человека, которому я бы мог доверять. Я – воин, постоянно готовый к сражению. Даже здесь, на вашем святом острове, я под обстрелом, – ухмыльнулся. – Быть под обстрелом собственных мыслей сложнее, чем отстреливаться от чужих слов.

– Отстреливаться от чужих слов, – повторил Винсент, покачал головой. – А вы не пробовали воспользоваться мудрым библейским советом: «не воздавайте злом за зло и ругательством за ругательство»? Не пробовали промолчать в ответ на чужую брань?

– Времена сейчас не те, – ответил Максим.

– Полно вам, Максим Михайлович, – сказал Винсент. – Вечные ценности на то и вечные ценности, что подходят под любые времена. И через сотню лет после нас люди будут обсуждать эти же темы. Будут искать чашу Грааля, источник вечной молодости, философский камень, Истину. И ведь будут думать, что никому до них эти ценности отыскать не удалось. А мы, глядя на них с небес, будем посмеиваться. Так же, как сейчас посмеиваются над нами те, кто туда уже переселился, – улыбнулся. – Круговорот человеческого сознания. Неизбежность…

– Вы говорите так же, как мой отец, – сказал Максим. – Здесь, на острове я стал чаще его вспоминать. Вспоминать уроки мудрости, к которым двадцать лет назад я был не слишком внимательным. Теперь сожалею об этом.

– Думаю, вам нужно не сожалеть, а радоваться, что сейчас у вас появилась возможность все исправить. Внести коррективы в свою жизнь никогда не поздно. Заявляю вам об этом с высоты прожитых лет. Мне было пятьдесят, когда я начал все с нуля. Я имею ввиду нулевую точку, с которой начался отсчет моего изменившегося мировоззрения. Я попытался стать другим человеком: спокойным, добрым, уравновешенным, любящим и любимым. Не думайте, что до того момента меня никто не любил. Любили еще как. Но это была любовь временная, очерченная временными границами нашего бытия. А я мечтал о другой любви, – улыбнулся. – Вы меня понимаете. Да?

Максим кивнул. Обида на Винсента прошла. Он вновь был для Максима желанным собеседником, с которым не хотелось расставаться. К тому же Винсент говорил о том, что давно волновало Максима. С Винсентом он мог быть самим собой. Мог снова стать мальчишкой чистым, открытым, верящим в то, что жизнь – это праздник. Он смотрел на Винсента во все глаза, слушал его и время от времени повторял за ним:

– О, ля-ля!

– О, ля-ля, – смеялся Винсент, делая ударение на «о».

Они не заметили, что проболтали с рассвета до заката. До того самого момента, когда в таверну начали собираться посетители. Не сговариваясь Максим и Винсент замолчали. Никто не желал посвящать посторонних в свои тайны.

– Вы останетесь еще или?.. – спросил Винсент, поднявшись.

– Мне нужно лететь домой, – ответил Максим. – Спасибо вам за все. Передавайте привет Эмме. Я буду по вам скучать.

– Храни тебя Господь, сынок, – обняв Максима, сказал Винсент.

– И вас, мой друг.

Максим ушел из таверны в самом прекрасном расположении духа. Собрал чемодан. Лег на кукольную кровать, моментально заснул. Ему было легко от осознания того, что с первыми лучами солнца он покинет остров Святой Елены, чтобы начать свою жизнь с нуля…

Небольшой самолет опустился на воду, подняв фонтан брызг. Остановился у причала. Пилот заглушил мотор, первым вышел из самолета. Следом за ним вышла Эмма в своем старомодном платье и шляпке с вуалью. Она обняла пилота, поцеловала его в щеку и пошла по причалу. Ступив на землю обернулась, помахала рукой, подобрала подол платья, побежала к стоящему на пригорке Винсенту.

– С возвращением, мой ангел, – сказал он, прижав ее к груди. – Эндрю все еще сердится на меня?

– Увы, – ответила она. Посмотрела на Винсента. – Может быть, тебе первому стоит сделать шаг к примирению?