Евгений Меркулов: Посреди донской степи. Том 3. Подумайте, братцы…

Захочет – свет зелёный будет дан,
Казачий форум примет вас в объятья.
А нет – держите бан и прочь в зиндан!
Тут правила простые, так-то, братья.

Анекдот хотите, братцы?
Вам поведаю сейчас.
В водоёме водолацком
Объявился Чикомас.
Ой, характер – не подарок,
Доставал он чебаков:
У того плавник не ярок,
Этот не из «дончаков».
Пап-пап, пада-пада-пап-пап,
Пада-пада-пап-пап, пада-пада-па.

Препаскудная рыбёшка,
Перебьёшь соплёй на раз,
Но собой гордился всёшки
Пучеглазый Чикомас.
Делал селфи о любимом
В «ахвицерской» чешуе,
Стать мечтал вторым Налимом
В рыбьей дружеской семье.
Пап-пап, пада-пада-пап-пап,
Пада-пада-пап-пап, пада-пада-па.

Я же главный по скульптуре,
Гуру рыбьих косяков.
Лучше нет меня, в натуре,
Средь рыбцов и чебаков.
Вы – исчадие зловонья,
Типа, быдло, грязь и гнусь.
Птица знаю есть воронья,
Может с нею подружусь.
Пап-пап, пада-пада-пап-пап,
Пада-пада-пап-пап, пада-пада-па.

Хвастуна предупреждали —
Будь скромнее, Чикомас!
Убери свои медали.
Но советы – не указ!
Каждой бочке он затычка,
Только он бывает прав.
Так и плавал, по привычке
Чикомасский нос задрав.
Пап-пап, пада-пада-пап-пап,
Пада-пада-пап-пап, пада-пада-па.

Старики пеняли дурню,
Но стоял он на своём.
Говоря литературно,
Возмутился водоём.
И зазнавшейся рыбёшке
Дали строгий отворот —
Охолонется пусть трошки
Средь родных кацапьих вод.
Пап-пап, пада-пада-пап-пап,
Пада-пада-пап-пап, пада-пада-па.

Пусть тебя, казак, на небе
Чтит архангел Гавриил.
В синагоге нынче ребе
Всё нам ясно изложил.

Опосля октябрьской свары,
Посередь лихих годов
Ваши земли комиссары
Отписали на жидов.

Так што родичей в станице
Не ищи и сил не трать.
Лишь израилевы лица
Тута можешь повстречать.

От, гляди, выводит сотню
«Казаков» чичас на плац
ПэТэУшный бывший плотник,
Атаман Абраша Кац.

Да, у их усы лихие
И медали в три ряда.
Тольки деды их хвамилий
Не слыхали никогда.

Уходи, не будь обузой,
Возносись на небеса.
Как гутарили хранцузы,
Ты для нас камси-камса.

С дня рожденья не прошло недели,
Двадцать лет… всего лишь двадцать лет.
Что же это, братцы, в самом деле?
Атаманки с нами больше нет.

Вместе с ополченцами Донбасса,
Не таясь, с другими наравне
Под огнём и грохотом фугаса
Нахлебалась лиха на войне.

И казалось, рядом перемога,
Силы супостата на нуле…
Кто бы знал – Алёнина дорога
Кончится в Дебальцевском котле.

Чтоб позора избежать и плена,
Из гранаты вырвана чека…
Вражьи души приняла геенна,
А её взлетела в облака.

Горечи и боли нет предела,
Ты прости нас, девочка, прости.
Много ты бойцов спасти успела,
Мы же не смогли тебя спасти.

Я не знал тебя, извини,
Но завыть захотелось волком,
Прочитав, что сквозь слой брони
Твоё сердце прожгло осколком.

Жить да жить бы тебе, сынок,
Жить на радость жене и детям,
Но ты дома сидеть не мог,
Если помощь нужна соседям.

Веселятся сейчас враги —
Это ж надо! Удача! Бинго!
Под обстрелом казак погиб,
Командир «Волчьей сотни» Динго.

Только в толк не возьмут никак,
Что непросто убить героя.
Коль в сражении пал вожак,
Волки злее дерутся вдвое.

Собрались казаки казаков поминать,
В Храме Божьем прошла Панихида.
Вроде, всё хорошо. Помянули, как нать,
Но в душе не простилась обида.

Сколько нас по России? Несчитанный счёт!
Кто в Реестре, а кто и по роду.
Растворился формально великий народ,
Большевистским идеям в угоду.

Только как ни считай, ни вычёркивай нас,
Ни ровняй по одёже, по росту,
Голос крови живёт, не соврёт, не предаст…