Раиса Моргунова-Кремена - Зеркало моей души. Книга 1

Плачь, родная, уходит слезою
Боль из сердца, немного, чуть-чуть,
И куст розы, лаская рукою,
По утрам поливать не забудь.

Плачут молча седые мужчины,
Потерявшие жен и детей.
Боль и слёзы слились воедино,
Не скрывая беду от людей.

Тем слезам никогда не кончаться.
Боль, запавшая в сердце навек,
Пожелала в их сердце остаться
И бессилен пред ней человек.

В Беслане свадьбу в этот день
Готовили с утра,
И, вдруг, ужаснейшая тень
С соседнего двора.

Зловещей тучей, невзначай,
Повергла в шок народ,
Такую выдала печаль!
Кто видел, тот поймёт.

В такое горе и беду
Беслан был погружён:
На боль, на смерть в минуту ту,
Был город обречён.

Террор господствовал три дня,
Унёсшие детей.
И носит в сердце шрам родня
От жутких, страшных дней.

И тьма венков, и море слёз,
И так уже семь лет.
Для материнских, горьких грёз
Конца и края нет.

Простите матери нас всех,
Все матери земли,
Что у кого-то детский смех
Затих, не сберегли.
Простите, как никто другой,
Прижав детей к груди,
Погладив ласково рукой
Шепните: «Отведи

От крова, Господи беду,
Спаси, помилуй нас.
Пускай цветут цветы в саду,
И радуют лишь глаз,

К подарку чтоб букет нарвать.
А не на гроб сложить,
Чтоб быть уверенным и знать —
Что нашим детям быть!

Цветным и белым, да любым.
Мы жизнь вложили в них.
За них молитву сотворим.
Любимых и родных».

В первый день осенней позолоты,
В школу провожают детвору.
С материнской, школьною заботой
Их встречает школа поутру.

Восемь лет слеза терзает душу —
Не забыты дочери, сыны.
Восемь лет идут сюда послушать
На могилу шёпот тишины.

Восемь лет, цветеньем жёлтых листьев,
Дерева встречают их вокруг.
Восемь лет горят в букетах искры,
Принесённых от друзей, подруг.
Город Ангелов, тот, кто не знает —
Город не живых, наоборот.
И к нему тропа не зарастает,
Осетинский чтит его народ.

В городе Беслане расположен,
Город Ангелов, жаль, есть такой.
Быль эта со страшной сказкой схожа,
Забравшая детишек на покой.

Восемь лет забыть никто не властен
И не гаснут огоньки свечей.
Не забыть им страшных тех напастей,
Бед от рук жестоких палачей.

Трое суток жажды, боли, муки,
Трое суток страшная беда
Над их жизнью простирала руки,
Унося потом их навсегда.

Восемь лет с надеждой смотрят в небо,
Устремляя взгляды к облакам.
Восемь лет несут могилам хлеба
И с водою ставят там стакан.

Нет на карте города такого,
Но в Беслане, к сожаленью, есть.
Восемь лет нет выхода другого,
Как хранить в слезах боль, стон и месть.

Восемь лет приходят сюда дети
И пускают белые шары.
Словно души их уносит ветер,
Принимая память детворы.

Мне говорят, стихи, мол, хороши,
Но, жаль, без слёз читать их невозможно.
Они мои младенцы от души
И переделать их мне очень сложно.

Порой витают в солнечных лучах,
Порой со мною улетают в пропасть,
Порою горько плачут по ночам,
В чужое горе, погружая лопасть.

Мотор сердечный глушит иногда,
Чужая боль, беда, несправедливость.
Как губка впитываю я тогда
И боль, и радость, и чужую милость.

Но очень жаль, что больше негатив
Порою разрушает мою душу.
Отсюда и в стихах моих мотив,
Который не всегда приятно слушать.

Я из измен, предательства урок
Извлечь пытаюсь, рассказавши людям,
Чтоб добрые слова проникли впрок
С надеждой – этого не будет.

Кому-то жаль, когда в стихах не ложь,
А горькая и праведная повесть.
Зато я не скажу душе: «Ты врёшь»!
И не казнит меня ночами совесть.

Я даже рада, если стих задел
Слезою горькой чьи-то струны в сердце.
Знать не родился в душах их предел
И состраданье открывает дверцы.

Поплакаться не грешно и слезой
Отмоются душевные потёмки.
И будто бы, омытые грозой,
Глаза увидят мир большой и тонкий.

И хрупкий, и красивый, не чужой,
Для нас с тобой, построенный Богами.
Зачем и почему я со слезой
О нём своими говорю стихами?