Аука: О любви и о погоде. Сборник

Когда в ведро уже не помещалось ни ягодки,

Я пал в траву и замер.

Надо мной нависло беременное жарой небо,

Небо, слегка подкрашенное редкими облаками.

Потом на травинку присел кузнечик и сыграл на бис.

Я поблагодарил его, он сыграл ещё раз.

Это был клубничный блюз под распахнутым небом лета.

Распятый на траве, я лежал и ни о чём не думал.

Это было в десятый день роскошного июля.

Когда время отменяется за ненадобностью,

А слова забываются по необходимости.

Мы с тобой славно вчера поговорили, не проронив ни слова.

Бог мой!

И ведь в том дне клубника была лишь коротким эпизодом.

Интересно, можно ли быть ещё более счастливым?

Как ты думаешь?

Спасибо Тебе!

Тень разбилась на мелкие осколки,

В зеркале отражается эхо.

Вчерашнее наступит послезавтра.

Придумываю себе оправдание.

На деле оказывается – наказание.

Есть пытки без боли – отличная штука.

Не видеть любимой – удобная мука.

Себе сам и дыба, себе и костёр,

Себе и палач, инквизитор и вор,

Который ворует у счастья мгновенья.

Но прежде к костру ты приносишь поленья,

Верёвку готовишь, конечно же мыло,

И плаху, топор, если нет гильотины.

Неспешно диктуешь себе приговор —

Ведь ты же себе и судья-прокурор.

За что?

За какие такие проступки.

Не вижу тебя уже скоро как сутки.

Не слышу твой голос и рук не целую,

К твоей красоте я других не ревную.

Мой ангел.

Ты видишь, я сдался.

Как был дураком, дураком и остался

Забыты топор, и верёвка и мыло…

Меня не любИте, любИте других.

Вы лишь покажитесь, хотя бы на миг.

Люди любви.

Они живут на этой планете в нарушение всех законов и правил.

Он и она.

Вокруг шумная улица, но они одни.

Отталкиваются друг от друга и, не глядя, расходятся в разные стороны.

Может всего на несколько часов, а скорее всего – на Вечность.

Что такое время?

Время будет придумано намного позднее.

А этот танец назовут танго.

Люди любви.

Она.

Говорит по телефону, плачет и целует трубку.

Говорит о какой-то бытовой чепухе, но слова – это лишь предлог.

Она не замечает никого, она одна в этой перенаселённой вселенной.

Этот танец будут называть румба.

Но пока это не важно.

Расстояние изобретут потом.

Люди любви.

Надежно скрыты, оставаясь на виду.

Вы не замечаете их, если с Вами всё в порядке.

Если недуг, что когда-нибудь назовут Любовью, Вас миновал.

Но стоит лишь на мгновение (а больше и не выдержать) влюбиться, тогда…

Мы танцуем в тишине танец без названия.

Раскрывая руки в такт.

Расставаясь на века и встречаясь в миг очарования.

Так, да, только так!

Это глупо, стыдно, странно!

Жизнь – только повод, только пустяк.

Даже не пытайтесь, это – тайна.

Всё – в своё время.

И только так.

Есть место внутри человека, примерно там, где сердце. Но это не сердце. В этом месте ты чувствуешь другого человека. Это чувство похоже на легкий ветерок или на шум дождя, или на послевкусие снега. Бесполезно цеплять на тело датчики, снимать показания приборов – ничего не найдёшь. Но вдруг чувствуешь легкий толчок изнутри: это значит, что человек на связи. Где-то сейчас на другом краю города или на обратной стороне Вселенной человек вспомнил о тебе. Или просто улыбнулся за тобой, или почувствовал в месте, где сердце (но это не сердце) лёгкий толчок изнутри.

– Tук-тук.

– Это Я!

– Мне не нужен твой номер телефона.

– А мне не нужны слова.

– Хоть ты и дурак, до сих пор ничего не понял…

– А ты ведёшь себя, как набитая дура…

Вдох, выдох. Наполненность, пустота.

Наверное, я не тот. Скорее всего, и она – не та.

Но где бы мы ни были, с кем бы ни делили время,

Мы чувствуем лёгкий ветерок или послевкусие снега.

– Тук-тук…

– Это снова я…

Где-то на свете живет человек письма.

Он не верит словам, сказанным глаза в глаза.

Он не понимает, как это можно: обнять и поцеловать.

Он человек письма – он понимает лишь написанное слово.

Человек письма зачитывается описанием заката,

Но ложится спать засветло.

Человек письма знает всё слова о любви,

Но никогда не сходит с ума от запаха пота того, кого любит.

Человек письма легко прощает и не помнит зла.

Он не знает, что такое разорванное в клочья сердце.

У него все слова записаны, а ходы забыты.

Иногда мне кажется, что я – этот человек письма.