Слабы тела людей, но, видно, крепок ум,
Чтоб стать тюрьмой тому, кто Богу лишь подобен.
Нет мочи отдохнуть от вечных, вязких дум…
Свободы чувства дух нам как-то неудобен!..
Обидных слов удар, ленивых мыслей гнет…
Нам не познать себя и не остановиться!..
Никто и никуда отсюда не уйдет!..
Ну, разве, что умрет,
Чтоб заново родиться!
Куда идти и в чем искать спасенья?
Уже давно тугая западня
Захлопнулась. Цепь из тяжелых звеньев
Сковала вас, как некогда меня.
Как много вас забытых, разных, пришлых,
Бредущих ниоткуда в никуда;
В чужой игре компьютерно зависших…
А мимо, как вода, текут года…
Банален стих? Слова, увы, банальны.
Лишь ноты новизну еще несут…
Вы однобоки, но функциональны.
И каждый точно знает свой маршрут…
Иль кажется, что знает… Вы молились?!
Теперь уже не вспомнить, кто кому…
Нет, вы не пали – только оступились…
И отступились.., канувши во тьму!
О, Боже мой, как равнодушно время!..
Конечен путь, ведущий в никуда.
Вприпрыжку пробежавшие года
Нам оставляют тягостное бремя.
Бессмысленные споры сушат души;
Заботы злобно нервы теребят;
Бесцельность обесценивает взгляд;
Невежество жестоко мысли глушит…
Метели бесновались за окном,
В грязь покрывало белое швыряя;
И ветры волком выли за углом,
Род человечий в чем-то укоряя…
И дворники попрятались в дома,
Прочь с глаз убрав фанерные лопаты…
Пришла зима, нежданная зима,
Она одна в безумстве виновата.
Стал город вдруг и меньше, и светлей,
Скрыв серый лик за белыми снегами…
А люди стали, кажется, добрей,
И веселей, чего не ждали сами…
Вот по сугробам в саночках, скользя,
Влачит декабрь прошедший год устало.
Как жаль, что возвратить его нельзя —
Одним бы годом, все же, больше стало!..
Запахи гнили слагают зловоние —
Множатся жизни безумной отходы.
Вопль безысходности от беззакония —
Плачь, Ярославна, над трупом свободы!
Бредят безумцы и бредом бахвалятся,
Молятся лживо, истошно стеная…
Тошно… Кресты от безверия валятся —
Спрятался Бог на вершине Синая.
Кто вы, привыкшие истово кланяться?
Ангелы тьмы или Демоны света?
Сгинете вы, а отчизна останется!
Только когда!? Нет, не слышу ответа.
Влажно. Влекомые ветром задумчивым,
Тучи лениво ползут в поднебесье…
Солнце усталым, расслабленным лучиком
Шлет из-под туч лишь осенние вести.
Море, волнуясь валами свинцовыми,
Желтые пляжи смывает пружинисто.
Хвастают шумно окраскою новою
Пестрые листья на ветках извилистых.
Осени ранней храм заколдованный —
Мир омрачается мертвенным маревом;
Словно в оковы стальные закованы,
Тщатся закатные, рваные зарева.
Птицы, цепляясь за облако крылами,
Вдаль уплывая, все плачут неистово…
Мельница жизни пустыми ветрилами
Машет размеренно,
Медленно,
Истово…
От голода в худых стадах —
Мычание.
Неверие рождает страх —
В молчании.
С трибун летят, летят, как снег
Лишь обещания.
Да черные, как смертный грех,
Стенания.
Что было раньше, что теперь —
Едва залечено.
Что было истинно – за дверь:
Давно замечено!..
Все, что здоровым родилось —
Сплошь искалечено.
Но разрастается погост —
Уже отмечено.
Бредем мы с ложью на устах,
В тисках у блуда…
Лишь медитирует в слезах
Уставший Будда!!!
Лелеем опытность подчас,
Забвенья избегая тщетно.
Увы, в потомстве безответно
Все то, что истинно для нас.
Сужденья, выстроившись в ряд,
Стабильный мир для нас хранят —
Они незыблемы до срока.
Весь опыт наш рожден от них.
Так рифмы строй рождает стих
Из слов, отобранных жестоко.
Недаром слово «суждено»
Судьбу роднит с судом присяжных.
Исполнен приговор – не важно
Кем зарешечено окно.
Мир отграничен, как печать,
Но мы приучены молчать,
И не искать иных приходов.
И по наследству, будто дом,
Потомкам мир передаем,
Влекомые своей природой.
Ребенку колыбель нужна,
И песни матери, и ласки,
И наставительные сказки,
И грез волшебная страна…
Но жить ребенком надоест:
Ходить за ручку – тяжкий крест.
Не слыша зов Отца предвечный,
Мир замыкаем будто клеть,
Теряя шансы повзрослеть
В короткой жизни человечьей.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу