Василий Ковтун - Мое поколение. Сборник стихов

***
Не плачь, мой друг! Найди исток покоя.
Здесь нет стены, где слезы – как декор.
Слова людей пусты, и часто стоят
Не больше, чем погашенный костер.
Не плачь, мой друг! Смешна мирская мера
Слезами мерить глубину обид.
Средь спорящих никто не победит:
Вся правота – лишь призрак, лишь химера.
Не плачь, мой друг! Пусть чувства горячи,
Как сталь, что льют из доменной печи —
Они основа страсти жить и верить.
И в полноте душевного огня
Сгорит обид тугая западня,
Рождая свет, чью силу не измерить.
***
Не стреляйтесь, Поэт,
хоть «поэт» с «пистолетом» рифмуется!..
И не лезьте в петлю, не вяжите веревку к трубе!..
Ваше сердце, увы, не о том слишком сильно волнуется,
А душа фанатично покорна упрямой судьбе.

Ни к чему Вам затем прозябать в интервале немереном,
Там, где призрак, невидим,
с тоскою бредет сквозь людей.
Заменять Божий суд самосудом, ох, самонадеянно!
Пусть уж лучше убьют,
чтобы – в небо, без лишних затей!

А пока не убили – пишите: то Божья работа!
Всю обиду, всю злость изливайте горячей строкой.
Нет чернил? Не беда:
хоть слезами, хоть кровью, хоть потом,
Но пишите стихи! Не спешите уйти на покой!

Что звал ты, баловень судьбы,
Теплом и лаской окруженный?
Зачем, вздыхая на гробы,
Взывал ты к пропасти бездонной?
Познавши славу с юных лет,
Ты грусть свою любил так страстно,
Что свет любви и солнца свет
Пытались греть тебя напрасно.
Под желтым светом фонаря,
Между каналом и аптекой
Ты, и друзья твои не зря
Пророчили крушенье века!
И вот нагрянула беда,
И в кровь окрасились каналы…
Все ваши бредни – ерунда
Перед пришествием вандалов.
Нет в революции Христа!
Ни святости, ни воскрешенья!
Лишь мрак, погибель, суета
И жажда саморазрушенья!

Историю не учат впрок…
Ты, мнится, ждал Прекрасной Дамы?
Взломавши дверь, ввалились хамы!..
Того ли ждал ты, бледный Блок?!

О, Истанбул! Изломы крыш твои —
Нависшие гнездовья над Босфором, —
Бакланов стаи, плачущие хором,
Меня опять в объятья завлекли.
Соединенье двух материков
И всех культур твоих многообразье
То гонит, то влечет меня, то дразнит
Величием двух сгорбленных мостов.
Волна судеб смывала берега,
И вслед за тем твои менялись лица…
Былая византийская столица,
У мудрости изысканный слуга…
О, вечный город, есть ли в том обман,
Когда толпа, построив минареты,
Отвергла христианские тенета,
Покорствуя победе мусульман?!
Истории извилистый маршрут
Дарует нам загадки неизменно.
Но устремленье к небу сокровенно,
И так ли важно, кем отмерян путь?!
Ислам и Крест сошлись в немой борьбе:
Два берега, два города, два мира…
Лик Ангела с копытами Сатира —
Все двуединство явлено в тебе.

***

Где вы, друзья, не встреченные мной,
Меня не отличившие от прочих!?
Я тех зову беззвучным воплем строчек,
Кто разлучен неведомой виной,
И обречен не встретиться вовек,
Не чувствовать, не видеть и не слышать,
Как рядом обреченно, тяжко дышит
Такой же обделенный человек.

***
В молитве спешной четки теребя,
Издерганный пустопорожним веком,
Ты так мечтал очнуться Человеком,
Не изменив ни жизни, ни себя.

Скользили четки в потной пятерне,
Слова молитвы за язык цеплялись,
И видел ты, как плавно растворялись
Мечты о чуде, жившие во сне.

От исконной российской деревни,
Что глубинкою чаще зовут,
Просиял ты звездою вечерней,
Синеокий поэт-баламут.

Ты, как маятник века качался,
Уходя от борьбы и от пуль,
И в остывшей Неве отражался
Твой бессильный кабацкий загул.

Но ложилась строка полновесно:
Где насмешка, где грусть, где любовь…
Не прикрыть шелухою словесной
Стих от сердца, истертого в кровь!

Знал ты многие женские ласки,
До конца не любя ни одной.
Только муза упорно и страстно
Оставалась твоею женой.

Что-то, видно, в судьбе заприметив,
В ту холопскую круговерть,
Ты невесту последнюю встретил,
Что известна по имени Смерть.

И остались на Родине милой
Те стихи, что не мед, и не яд;
С фотографии серо-унылой
Вопрошающий, ищущий взгляд…

Не знаю отчего, но, кажется, навек
Мне жалок грозный вид затравленного зверя,
Которого зовут, обычно, Человек…
Но Человеки ль мы?! Непросто в это верить…