Сергей Мочалов - Рубиновые слезы декаданса

Тихо падать молча вниз,
Чтобы зверь не услыхал,
Как играет теплый бриз
В тенях призрачных начал.

Там среди цветных садов
Зреет ярко-алый плод,
Дар капризов и богов, —
Ваша сладостная плоть.

Да, а я не виноват,
Что я голоден, как волк;
Что я пламенем объят;
Что я самый тонкий шелк.

И конечно, мне упасть, —
Так позволено судьбой…
Нет, в распахнутую пасть

***
Мои кошечки, – пантеры…
Волшебство их стройных ножек;
Их повадки леопардов,
Пред которыми я пас!
Я всегда мечтал представить
Свою плоть
Их теплой пищей.
Я всегда желал быть мышкой, —
Солнца зайчиком для вас.

Чтоб уставшей и счастливой
Разморенной сном и жаждой,
Вы играли осторожно, —
И меня хотели съесть!
Мои кошечки, – пантеры…
Но лишь вы, – лишь вы богиня;
Вы, – все то, что небу нужно;
И что только в мире есть.

Черная нитка на белой простыне
Руки холодные… ну же, – ко мне;
Жадные пальцы… Как хочется, хочется
Вдруг оказаться в далекой стране.

И закружиться снежинкою легкою
В небо маня… за собой, за собой,
Бледным туманом и дымкою легкою…
Или еще как, играя с судьбой.

Пробуя ощупью у края пропасти
Как одиночество темное льнет,
Словно одежда безумно и ласково
Вслед за собою из бездны зовет.

Черная нитка на белой простыне.
Демон какой ее здесь обронил?
Я протираю глаза удивленные
Сопротивляться зиме, – я без сил.

Холодно в сердце, змея моя ниточка,
Прямо сквозь сердце проходит река
Льдами закована вечно холодное.
Завтра, – умру! А пока, что…«Пока!»

Вороньем стали черные тучи
И огонь пал на землю с небес
Неужели вот так приходит
Чудо в мир, где нет больше чудес?

Оставляя последние силы
Улыбаясь в горькую тьму,
Словно я у края могилы…
Холод сердцем своим обниму.

Как прощальная песня снега
Для того, кто замерз и ослеп, —
Это странная страшная нега.
Этот мир настолько нелеп?!

А огонь летает… летает
Словно птиц этих черных печаль,
И зима меня не отпускает
В безупречно застывшую даль.

И березы белые, – голы.
Только ели поют на ветру…
Все пройдет, – и тоска растает,
Как и белый снег по утру…

Или станет еще холоднее.
Да в конце-то концов, – Бог с ним!
Где темно… там будет светлее,
Только разве мы света хотим?

Белыми крыльями… снежными крыльями
Полночь поет в моем сердце больном;
Темными крыльями… страшными крыльями
Смерть говорит о смятении былом.

Остановилось не время, а полночью
Сердцебиение утратило… пыл,
Словно вокруг пустоты даже не было;
Словно и я никогда не любил.

И улетела не к звездам сознание, —
Стало лишь горстью земли и воды
Все обретенное вмиг мироздание
Не замечает ни слез, ни беды.

Просто хранят эти руки свет ангелов,
Просто звезда, – в небесах, лишь одна;
Только потом… после полночи таинства
Даже она не видна… не видна.

В зазеркалье, где вы со мною
Дождь из звезд играет Луною;
И кружится в полночном танце
Белоснежная ночь-метель,
И огнем что греет и жалит;
И бросается снегом вам в ноги
Я бы стал, если это возможно,
И свою застилал бы постель.

Хрусталем звенит мое сердце
Ваших рук пленительным танцем,
Я не думал, что так прекрасно
Может быть зимой все вокруг…
Только снег, – он танцует, танцует
И ложится легко вам в ноги…
Ну а я бреду, одинокий
По дороге Луны печальной
Будто тело мое заключили
В бесконечный порочный круг…

Время течет сквозь пальцы.
Время, – просто песок.
Вот и Адам уходит
С Евою на восток.

Рай оставляем вместе!
Призрачна тень Луны…
Нашей первой невесте
Не нужно ни слез, ни страны.

Боль, и на сердце рана,
Только не быть тоски, —
Все мы пришли из тумана;
Все мы канем в пески.

Светлое Солнце встанет
Каплей огня средь небес;
Только печаль с нами станет,
Тенью райских чудес.