Георгий Скрипкин: Жизненные отголоски

Мы вошли в листопад, в тишину Красносельского парка.
Краснощекий закат занавесили кроны берез.
Нам в промозглый октябрь от любовной игры стало жарко.
На ветвях приютился забытый букетик из роз.

Нас любовь привела в красно-желтое ложе из листьев,
Что природа смогла постелить нам осенней рукой.
Благодарен был я за шальную и нежную близость,
Не печалилась ты, что рассталась с осенней тоской.

Любимой женщине слагаю нежный гимн.
Ищу слова в утробе палых листьев.
Наводят грусть осенние кулисы,
А в небе видятся московские огни.

Их робкий свет во мгле загадочен и чист,
В его лучах возник знакомый профиль.
Созвездье Льва обнять его не против,
А мой душевный крик теряется в ночи.

Отсвет Луны скрывает милое лицо.
Я умоляю – будь еще немного.
В который раз печалью сердце ноет.
И палец режет обручальное кольцо.

Осень бросается листьями,
Ветер полощет одежды.
Только вчера были близкими,
С пафосом общей надежды.

Только вчера в небе радуга
Мне показалась фатою.
Сердце сжималось от радости,
Жизнь вдохновлялась мечтою.
Сникла любовь скороспелая,
Высох целебный источник.
Летняя песнь недопетая
Стала частичкой истории.

Осень прослезилась, выплеснулась мгла.
Плачущее небо, мокрая земля.
Ветер скороспелый кроны теребит.
В озере водица стонет и рябит.

Желтый лист березы бьется на волнах.
Музыку печали слышно в проводах.
Мокнет у дороги чей-то тарантас.
Сжался на телеге крекер от кнута.

Скользкая дорога сбросить норовит.
Банька на деревне дымом веселит.
Брошусь я с дороги в банную купель,
Смою бездорожья жуть и канитель

Осень укрыла землю
ярким ковром из листьев.
Шлет дождевое зелье
дальним краям и близким.
Кто-то дивится краскам,
кто-то ворчит на дождик.
Кто-то читает сказку,
кто-то журит прохожих.
Кто-то расправил плечи,
кто-то завял от скуки.
Осень кого-то лечит,
осень кого-то мучит.

За окошком не дождь и не снег,
За окошком унылая осень.
Ветер рвет красно-желтую проседь,
Восседая на диком коне.

Конь копытами бьет по листве,
Что с деревьев под ноги ложится.
Листьям желтым недолго кружиться
Под там-там оголенных ветвей.

А свинцовая серость небес
Залезает в озябшую душу
И пытается сердце прослушать
Без тепла и согласия без.

Ах, город Павловск – райский уголок.
Люблю бродить в бескрайней неге парка.
Здесь от красы в любое время жарко,
А шелест листьев – поэтичный слог.

Здесь даже ярче утренний восход,
Здесь я дышу лирическою рифмой
И слышу ветра песенные ритмы.
Под них березы водят хоровод.

Ручные белки прыгают с дерев,
Манят к себе пушистыми хвостами,
Мелькают птиц приветливые стаи.
Какая прелесть Павловск в сентябре.

Цвет зари у осени, красно-желтый цвет.
Листьев палых россыпи – холода привет.
Потянулись нехотя к югу косяки,
Палестины жаркие очень далеки.

Вот летит под облаком лебединый клин.
Грусть – печаль прощальная слышится с земли.
И земля печалится, глядя в небеса.
Клин под серым облаком – увяданья знак.

Только ель по-прежнему радости полна.
Стройная, зеленая издали видна.
Белка любопытная скачет по ветвям,
Ей цветастым ковриком – палая листва.

Зря говорят, что наши женщины грешны.
Безгрешность осень подтверждает бабьим летом.
В нее мужчины проезжают без билета,
Преображаясь от осенней новизны.

А новизна в ее приятной желтизне,
В притихшей зелени под сполохом багрянца,
В туманном таинстве без пафосного глянца,
В волшебном золоте доверчивой казны.

Ах, бабье лето, как деньки твои красны,
Как хороши твои осенние одежды,
Как восхитительна проснувшаяся нежность.
Зря говорят, что наши женщины грешны

Дух сосновый, чуть похожий на дурман.
Даль бескрайняя любуется закатом.
Забавляются береза с младшим братом.
Гладь озерную укрыл крылом туман.