Терентiй Травнiкъ - Перелистывая жизнь. Стихотворения

И только утром, утром ранним
В опроверженье этих строк
Неведеньем полутональным
Буднёт пастушечий рожок.

И, вздрогнув, летние атланты
Изменят на мгновенье строй —
Среднеиюльские константы:
Зелёный, жёлтый, голубой…

Стихи не стареют, как люди.
Для них по-иному идут
«Что было», «что есть» и «что будет».
Не властен над строфами суд.

Стихи по-другому в ответе
За судьбы ранимого мира.
Быть может, поэтому дети
Читают Гомера с Шекспиром.

Быть может, поэты отсюда
Дерзки так, пред смертью – беспечны,
Что знают заведомо: будут
Их строки не временны – вечны!

К чему же тогда пересуды?
Стихи ж не стареют, как люди.
Для них эта жизнь что минута,
Для них ещё только всё будет!..

Поэт не ставит смертью точку…
Есть продолжение – стихи.
Неважно, вместе ль, в одиночку
Пройдут свой долгий путь они.

И кто-то не рождённый ныне,
Достигнув лет, когда душа,
Взалкав, текущее отринет
И, недоверие разжав,

Откроет книгу, снова книгу,
Быть может, чьи-нибудь стихи.
И время, стрелки вместе сдвинув
Всем противленьям вопреки,

Позволит состояться встрече,
Позволит прозвучать строке
Устами жизни человечьей,
А не какой-нибудь – извне!

Так было! Было, есть и будет
С тем, что родится от корней.
Я знаю – будущее будят
«Дела давно минувших дней ».

Грядущему в наш мир герою
Шлю вдохновенные слова:
Сегодня я засеял поле,
Чтоб завтра ты – испёк хлеба…

Она в своих тяжёлых водах
Хранила тайную мечту —
Понравиться. Её природа,
Испить желая красоту,
Томилась – разум был сильнее:
Отдаться страсти не могла
И медленно в забытом теле
Стареющая кровь текла.

Но женская природа била
Исподтишка – тогда она,
Внимания ища, к мужчинам
Себя склоняла, как могла.
И те её не заставляли
Себя подолгу в этом ждать,
Ее намеки принимали,
Давая всячески понять…

Ей нравилось. Ну, кто ж откажет
В стяжании подобных чувств
Себе? Желанью ж не прикажешь,
Запрет искусствам – вне искусств!

Стыдливый нрав скрывал от взоров
Её взволнованную плоть,
И дело дальше разговоров
Не заходило. Вновь и вновь
Всё повторялось, но искала
Она невидимо того,
Кого б душа своим признала
Без приукрас, без – ничего.
Поклонники своим вниманьем
Её растрогать лишь могли.
Она ж искала ожиданьем
Не негу флиртов, а – любви.

Любви… Она любить хотела.
Ох, не простое ж это дело —
Души волненье разбудить
И тайну тайн в себя впустить!
Аккордно не звучит струна,
Душа готовой быть должна.

Она ж достойного искала,
Но были все не хороши.
Ну, что поделаешь – не знала
Она грамматики души.
Не вопрошала, но – хотела,
Чего не ведала сама.
Скажу как есть: пустое дело
Играть на чувствах от ума.

Мелодия – не состоится.
Любовь свободою живёт.
Не так. Скажу: любовь как птица,
А той необходим – полёт.
Та прилетает, коль захочет,
И улетает, не спросив.
Так и любовь: не ждёшь, не просишь,
Она возьмёт – и посетит.
Амура стрелы цели знают —
И только верных поражают.
Не испытание – награда – Любовь.
Ей ничего не надо.
Пришла, вошла – тебе ж нести,
И не сумеешь отойти,
И не удасться снять иль сбросить.
Мы – не хозяева любви…

Арго… Как часто в тайных мыслях
Она касалась рук его,
Способных музыкой возвысить,
И не просила ничего.
Прикосновения желая
Не пальцев – большее скажу —
Дыхания мужского рая!
Ну, коли так, я – не сужу.

Когда-то в детстве Лунтеррида
Была в неволю отдана.
Познав вкус горечи Аида
Судьбою, что предрешена.

Но выпал тот счастливый случай,
Что спас невинности росток:
Торговые мужи из Луччи
Держали путь свой на восток,

Везли атл а с, елей оливы
И португальское вино.
И Патмос проплывали мимо,
Но был в тот день на море шторм.

Галера рифы миновала,
И, бросив якорь за косой,
Пришелицей уставшей встала
Пред мрачной крепостью чужой.

Не знаю, долго ли стояли,
И был ли торг без дурака…
Избавил деву от печали
За пуд с привеском… серебра