Терентiй Травнiкъ - Белокнижье. Собрание сочинений в 4-х томах. Том 2

Не всем, кто рифмует, по силам стихи.
Грызть камень не каждый возьмется.
В поэзии – если четвертый – убьют,
А если второй – сам сопьется.

Коснутся поэта хула с клеветой,
Его обрекут на изгнанье,
Но вскоре взойдет он сверхновой звездой,
Взойдет – вопреки ожиданьям.

Взывать к поколеньям, идущим в ночи,
Сквозь время и расстоянье,
И, в землю воткнув свои строки-лучи,
Дать новому – новые знанья.

Таланту многое простится —
За горе одиноким быть,
За зависть и за легкость спиться,
За зло, что тянется за ним.

За то, что он, измучив время,
Свой колос вечности растит.
Еще… за то, что, в самом деле,
Меж небом и землей стоит.

И славу, и печаль, и хворь —
Все в сердце жизнь мне заложила.
Перетекает радость в боль —
И в невозможности есть сила.

Есть буква, слово, белый лист
И красная строка в начале —
Чтоб жизнь в бессилье не молчала,
Устав от разных небылиц,

А немудреною строфою
Укрыла б душу от невзгод —
Чтоб не изгоем, не героем
Отвоевать мне этот год.

Пусть часто думаю о смерти,
Как о покое для души,
Но каждый новый день, поверьте,
Я начинаю,
чтобы
жить…

Кто писал, уповая на Бога
О любви в мраке сталинских лет —
Вот кто вымостил слову дорогу…
Вот в ком выращен жизнью поэт!
Мы ж сейчас имя Божие зная,
Обеднели в любви, оскудели…
Неужели и впрямь, в самом деле,
Нужно выстрадать, взмылить, взалкать,
Чтоб любимой одной лишь строкою
Про Вселенную всю рассказать…

…я почти подорожником стал
И бродяжу по лету с котомкой.
Пыль пускаю лесам и лугам
Я в глаза стихотворной тесёмкой.

Вышиваю налево-направо
Рушники гладью собственных строк,
Каждый стих мой – ручная работа,
И прошит суровьём каждый слог.

Я почти подорожником стал.
Меня к ранам прикладывать стали.
Я стихами лечу вашу боль —
И рубцовлю на сердце печали.

Его при жизни не услышат,
Его при жизни не поймут.
Он нерожденным поколеньям
Доверит этот тяжкий труд.

Тем, кто с бесстрастием коснется
Его исписанных страниц,
В ком во единое сольются
И «вверх», и «вбок»,
и «вширь», и «вниз».

Кто не потащит на себя
Строку в угоду своей страсти,
Кто будет истинно прекрасен,
Надеясь, веря и любя.

…я стихами прощаюсь
и с жизнью и с вами.
Всё раздам до последнего слова.
И пролягут стихи сквозь
столетья путями,
И войдут в поколения новых.
По проложенным словом
дорогам любви
Отмостились побуквенно мною
Ваши песни, распетые в ночи и дни,
Те, что высеклись жизнью простою.

Над старым кладбищем осенняя печаль.
На старом кладбище – октябрь сметает листья.
Закатным цветом выкрашена даль,
Кресты – темны, надгробия – тенисты.

Смиренна осень. Вечер. Тишина.
Листы озябли и к могилам жмутся;
Не погостить – навечно остаются
Когда-нибудь пришедшие сюда.

Не возвращается никто и никогда,
Покой – прекрасен, вечность – безмятежна,
Своим бессилием над силой смерть сильна,
Но также немощна она перед надеждой.

Бог на кресте, на перекрестке,
Где все пути сошлись…
Там мертвый о т смерти очнется.
Сердцам – гор е и высь!