Феликс Соломоник - Земля обетованная

Осталась лишь малость —
стучит ко мне старость
и в дверь, и в окно.

Но память от устья
с тихою грустью
вечерней порой

Уносит. Я каюсь,
что встречу пытаюсь
представить с тобой.

В дымке мечтания
лишь очертание
я вижу одно.

Напрасно старание,
не будет свидания —
время прошло.

Как жданный гость в любую непогоду,
Зайдёшь и тихо сядешь у огня.
А может быть, зайдя, заявишь с ходу:
– Садись, пиши, не тратя время зря.

И нехотя, почти сопротивляясь,
К столу без всякой веры подхожу
И вдруг взахлёб, спеша и заикаясь,
Я, как молитву, их произношу.

И в голове моей толпятся строфы.
Рифм не ищу. Они всегда со мной.
Готов на всё – и в бой, и на Голгофу.
Тебе я предан телом и душой.

Но как приходишь, так и исчезаешь
И тщетны все попытки отыскать.
Лишь только ждёшь и никогда не знаешь,
Придёшь ли ты когда-нибудь опять?

Воет ветер день и ночь
И ничем нельзя помочь.

Вместо слов лишь только «у»
Заполняет пустоту.

Что он хочет? Что болит?
От утрат или обид

То единственное «у»
Набирает высоту?

Как горячи оладушки!
Ну где же вы, красавицы?
Видно вышли в бабушки.
Дал вам бог состариться.

С внуками и внучками
Ищите забавушки,
Сморщенными ручками
С детьми играя в ладушки.

А когда-то стройными
Плыли словно павушки.
Тела были знойными,
Зелены дубравушки.

Ох, как это вспомнится —
Красота безбрежная.
У девчонки – скромницы
Кожа белоснежная.

А глаза колодцами
Полны затаённости,
Но не скрыть эмоции,
Тая от влюблённости.

Я хотел, но у Хотелы
До меня случилось дело.

Я ей в дверь звонил, стучал,
Но никто не открывал.

И моё остыло тело,
И душа уже не пела.

Вдруг открылась её дверь.
Хочешь верь, хочешь не верь.

Предо мной стоит Хотела —
Восхитительное тело.

И с порога мне она
Говорит: –Твоя вина.

Опоздал ты на свидание
И с другим я в наказание.

Бесполезно было спорить,
По-английски сказав сори,

Удалился, взяв печаль —
Занята Хотела. Жаль!

Я с тобой и ты со мною,
Но не только лишь.
Потому и я с другою
Сплю, малыш.

К сожалению, по-другому
Не сошлось.
И уходим мы из дома
С тобой врозь.

Где твоя любовь на веки,
Чёрт возьми!
Ведь сошлись не для потехи —
Для любви.

Слишком быстро оборвалась
Её нить.
И одна лишь мысль осталась —
Всё забыть.

От Эскулапа и до наших дней
Прошло немало.
Какое множество людей
Перебывало

В целителях и лекарях,
И в шарлатанах.
На суше, как и на морях,
В различных странах.

В те времена бог Аполлон
Для Эскулапа —
Родной отец, но также он —
Большая лапа.

Во всём и всюду протеже,
Ни в чём отказа.
Что не попросит, сразу же
Несут с лабаза.

А может быть, что я не прав
И всё по чести.
Был у богов тогда свой нрав,
Несклонный к лести.

Себя ценили, как людей,
Лишь за поступки.
А кто ты? Римлянин, еврей,
Сын проститутки,

Мыслитель ты или герой
С Олимпа руку
Тебе протянет бог любой
Уже, как другу.
И по заслуге твой почёт,
Людская слава.
Не зря приветствует народ
И кричит «браво!»

Сам Эскулап – он был такой:
Большой трудяга.
Змею над чашей золотой
Он место флага

Через всю жизнь свою пронёс,
Людей спасая.
И на таких сегодня спрос.
Я точно знаю.

Я иду по камням. До меня по ним тысячи лет
Проходили кочевники, войны, торговые люди
И мой пращур здесь тоже оставил свой след,
Что-то вроде записки в замшелом сосуде.

Я щекой своей к шершавому камню приник
И услышал шаги когорт воинов Веспасиана —
В Иерусалим шестьдесят тысяч копий и пик
Несли сокрушить величие Соломонова храма.