Макс Вэлл - Про это, про поэтов и планету. Стихи

«Любовь» в кавычках – страсти, чувства.
Совсем не это ищем мы.
Любовь есть тайна, дар, искусство,
что лечит души и умы.

Когда муза ушла, я бросаю перо,
вымываю из чашки чаинки.
Ставлю тут же диагноз: весенний синдром.
И на паузу – музыку Глинки.

Когда муза ушла, я спокоен, как лев,
дружелюбен я и разговорчив.
И порядок царит на рабочем столе.
Никому настроенье не порчу.

Но бывает, что я раздражен или зол,
потому что она не приходит.
Подготовил перо, и начистил камзол,
и ее караулю при входе.

Если муза ушла, все вниманье мое
поглощают улыбки и лица.
И в зрачках у меня вновь зажжен огонек.
Без нее я могу веселиться.

По-есенински скоро листы зазвенят
тополей, и берез, и акаций.
Не бросай меня, муза. Не мучай меня.
Перестань надо мной издеваться.

Открыть окно, подслушать пенье птиц,
нежнейшие предутренние трели.
Услышать звуки шороха ресниц,
мелодию капели.

Объять весь этот необъятный мир,
галактику, вселенную. Предаться
раздумьям о значеньи черных дыр,
комет, галлюцинаций.

Оставить за пределом бытия
уныние, как косточку от вишни.
Втроем остаться: небо, ты и я.
Иное будет лишним.

Я помню, что я Вас видел
весной на одном концерте.
Вы мимо прошли, случайно
коснувшись меня плечом.
С тех пор, как Москва и Питер,
Марго и Джузеппе Верди,
теряем друг друга отчаянно,
нечаянно, горячо.

Возможно ль назад вернуться
и сделать все по-другому?
Скажу Вам предельно точно:
«Вернуться назад нельзя».
Так мог говорить Конфуций,
не зная дороги к дому,
уйдя без оглядки ночь, но…
Мой путь – не его стезя.

На Ваши сухие слезы
мне будто ответить нечем.
И время неумолимо
стирает следы огня.
И я задаюсь вопросом:
зачем же в тот странный вечер
случайно прошли Вы мимо,
коснувшись плечом меня?

Расскажи мне о самом главном.
Я прошу тебя, расскажи.
Я тебе подарю тюльпаны
и цветные карандаши.

И коробку цветного мела.
Ты бранить меня не спеши:
может, все это неумело,
но от сердца и от души.

Ты мелком нарисуешь смело
яркой радуги полукруг.
Нарисуешь ты между делом
неба синь и зеленый луг.

Пусть наивность рисунков этих
мне откроет правдивый мир,
и смеясь, как смеются дети,
сосчитаю я до семи.

Семь – одна из волшебных цифр.
В этой цифре – смысл бытия.
В этой цифре запрятан шифр.
В ней есть ты и, конечно, я.

О любви я хочу услышать
из твоих драгоценных уст.
Пусть тебя приведет Всевышний
завтра утром, когда проснусь.

Твой звонок пусть меня разбудит
в ранний, сладкий, нежданный час.
Улыбнутся чужие люди
и порадуются за нас.

Я искал тебя на планете,
что зовется людьми Землей.
Как паук, расставляя сети,
ощущал себя жалкой тлей.

Я искал тебе в интернете
(странный способ тебя искать).
Я хотел, чтоб родились дети.
Но рождалась одна тоска.

Расскажи обо всем об этом.
Здесь темно. Подари мне свет.
Я согласен не быть поэтом.
Жду ответ.

Молчал я, прислонясь к стене,
и взглядом гладил твои волосы.
А ты стихи читала мне
своим наивным, нежным голосом.

И остывал зеленый чай.
И «за полночь» дисплей высвечивал.
И ревновал я сгоряча.
Но, в целом, был доволен вечером.

Прошу, читай! Читай еще!
Готов я слушать вечность, милая!
Еще б разок румяных щек
твоих коснуться. Но не в силах я…

Не в силах я преодолеть
твое земное притяжение.
У отношений наших нет
логического завершения.

Повсюду ты, твой образ милый:
в верхушках сосен и берез,
осенним солнцем озаренных;
и в ярких отблесках оконного стекла;
и в нежно-голубой небесной выси;
и в томной темноте закрытых глаз.
Ты даже в лицах окружающих меня
простых попутчиков, прохожих;
в случайных взглядах, и улыбках, и движеньях.
И девушки, и женщины – лишь на тебя похожи.
Ты моя радость, боль и головокруженье.
И я скучаю по тебе ежесекундно.
Прикрою веки – предо мной твоя душа.
Иду – прислушиваюсь: слышится как будто
твое лишь имя. И тебе мой каждый шаг.
Повсюду милый образ твой…
Да, образ твой повсюду.