Владислав Молочников - Чистое золото. Книга стихов и поэм

1
Я видел речные ракушки,
Девчонку, лишенную тела.
Она создавала игрушки
Из тёмно-зелёного мела.
В садах веселились жирафы,
Вращая пятнистые шеи,
Творцы, заслужившие штрафы,
Копали руками траншеи…
2
Я крался по улочкам узким
Гонимый мечтой иллюзорной.
Не Блок, не Есенин, не Пушкин,
– Запретных мотивов дозорный.
Вокруг удлинённые хари
Шептали цензурную гадость.
Я чувствовал запахи гари
И рядом, стоящую старость.
Она тормозила нахально,
А я ненавижу запреты!
Ведь старость, как сон виртуальна,
Слабее гонимых поэтов.
Отстала, я шёл без одышки,
Пока не возникла пещера.
В расщелинах ползали мышки,
Наверное, стан Люцифера?!
Из бездны неслись ароматы
Болотисто – сладкого тона,
И голос призывно-косматый
О чём-то настаивал сонно.
Я начал топтаться нервозно,
Ломая трескучие ветки.
Назад возвратиться не поздно,
Но стоит ли узнику клетки?!
Взлетали цветастые птицы,
Как майские залпы салюта.
Закат, освещающий лица,
Касался ресниц Абсолюта.
В пещере, наверное, черти
Срывают с прелестниц вуали,
Ремнеподобные черви
Обводят пропорции таллий.
Иду, каменистые своды,
Колючий, порывистый ветер.
Как глупо растрачены годы
И кто за растрату в ответе?!
Судьба человека ужасна,
Богатство, увы, не спасает.
Измены, недуги, лекарства,
Счастливых людей не бывает?!
Пещерной породы уступы,
И вдруг – перламутровый свет!
Галантно одетые трупы
Спешили на светский банкет.
Они были, словно живые,
Лишь в спинах торчали ключи.
Мальчишки и дамы седые,
Ученные и силачи.
Они танцевали кругами,
Плескался раскатистый смех,
Маня дорогими духами,
Блеснуть, согрешившим не грех.
Всё лгали церковные книги:
Котлы, клокотанье смолы…
Баллы! Музыканты! Интриги!
От яств прогибались столы.
Реальность ужаснее ада,
Реальность – единственный ад.
Людское, безумное стадо
Стремится, вернуться назад.
Назад к временам безобразным,
Где дрались за каждый кусок.
Уродство сроднилось с прекрасным
И мир угодил под каток.
Я робко прошёл в помещенье
И сел, озираясь, за стол.
Креветки, форель, объеденье!
В хрустальных фужерах ликёр.
Смычки кувыркались по струнам,
Я чувствовал взгляд – на спине.
Красавица с обликом лунным
Душой прикасалась ко мне.
Глаза её нежно шептали:
«Не бойся, обещанный друг,
Сознанье покинут печали,
Замкнётся разомкнутый круг.
У мёртвых великая сила
Из пепла мечты воскресать.
Что в жизни тебе не хватило
У нас ты сумеешь познать».
Она подошла ко мне сзади,
Я вздрогнул, прикрылся рукой.
Её золотистые пряди
Лиричной спускались волной.
Сошедшая с неба Богиня,
Из первых, ребяческих снов.
Она назвала своё имя,
Волшебное имя – Любовь!
Потом был пленительный танец,
Нимб счастья горел надо мной.
Неповторимый румянец
Лицо моё сделал луной.
Забыл я зигзаги к пещере,
Проблем бытовых мишуру…
Всё спуталось люди и звери,
Как листья – на встречном ветру.
Я трогал, упругие груди,
Ласкал завитушки лобка…
Что будет? То будет, то будет!
Давно жизнь пошла с молотка.
Я гладил прозрачное платье,
Вернее, что было под ним.
Нашёл, я нашёл своё счастье!
Реальное счастье! Не дым…
И тут осмелевшие руки,
Случайно коснулись ключа.
Исчезли скрипичные звуки,
Приталенный фрак скрипача.
Погасли трёхмерные люстры,
Пропала еда со стола.
Не стало фужеров и устриц,
У ног закипела смола.
Кружившие в танце танцоры
Взлетели, истошно жужжа.
– Огромные мухи обжоры,
Людских нечистот сторожа.
Мгновенно гламурные дамы
Надели крысиный наряд.
Возникли сыпучие ямы
И сладко-болотистый смрад.
Вниз падали камни – бандюги
Вздымая, осевшую муть.
Одетые празднично слуги
Сгустились в зеркальную ртуть.
Большие, узорные блюда
Прогнулись в летучих мышей,
Панически билась посуда,
Тараня мишени камней.
Моё долгожданное счастье,
Предстало, шипящей змеёй.
Исчезло прозрачное платье,
Судьба наблюдала за мной.
Хотел я бежать, но осечка,
Ботинки прилипли, хоть плачь.
Очнулась чертовская печка,
Я скинул ботинки и вскачь…
Бегу, но куда, непонятно?!
Повсюду – обломки ключей,
Вдали разнородные пятна
Толпились в проходе теней.
Пронзительный вой – за спиною,
Я снова сумел уцелеть.
Так видно, чего-нибудь стою,
Чего-нибудь стою же ведь!
Отдельная, круглая впалость,
Кошмар не добрался сюда.
Всё ложь, впрочем, лжи не осталось!
Летящая в пропасть вода!
Я встал, два огромных экрана
Горели напротив меня.
В одном – силуэт истукана,
В другом – переливы огня.
Огонь поедал кипарисы,
Плывущие вдаль паруса,
И кто-то воинственно-лысый
В рулон собирал небеса.
Бесчувственно-каменный идол
Смотрел на багряный цветок.
Смотрел, но при этом не видел,
Срок действия камня истёк.
С экрана пропали картинки,
Возникли из трещин пульты.
Я их подобрал без заминки,
А в них – говорящие рты.
Пульты говорили синхронно:
«Лишь стоит на кнопки нажать
И жизнь, что прошла монотонна,
С экрана возникнет опять».
Нажал, на одном из экранов
Прошедшего времени ход.
В каких-то кампаниях странных
Я требую личных свобод.
Борьба без конца и начала,
Борьба ведёт поиск причин.
Для счастья всегда не хватало
Поддержки блатных величин.
С другого экрана без звука
Мелькали души миражи:
Из плавно открытого люка
Колосья свисающей ржи.
По лунной дорожке озёрной
С прилежной девчонкой бреду.
Мы кушаем сладкие зёрна,
Что сорваны в летнем саду.
Она мне целует ладони,
Часть зёрен уносит волна.
Огромные рыбы – засони
За кормом всплывают со дна.
Я сплю в материнской утробе,
Вокруг – защищённости мгла.
Никто не обидит, не тронет.
Зародыш – прозрачней стекла.
За снимком идёт новый снимок,
Я скоро устал наблюдать…
Как холодно, нету ботинок
И помощи можно не ждать.
Мир духа и плоти – без стыка,
Конфликт без конца коротит.
О чём думал звёздный Владыка,
Всем правит уродливый быт?!
Высокое – поступь смиренья,
Смиренным не выжить сейчас.
Азарт подменил вдохновенье,
Искусство – для власти каркас
Энергий живого начала
Не ловят земли маяки.
Душа безнадёжно устала,
За пайку играть в поддавки.
Забег, и нельзя оступиться,
Упал, – утрамбуют под ноль.
Тупые, жестокие лица,
Мир духа берут под контроль.
С тревогой взглянул на ботинки,
На рваные раны свои.
Змея, в глазах пряча слезинки,
Смотрела глазами Любви.
Мое долгожданное счастье!
Я сразу узнал этот взгляд.
Хотя уже не было платья,
Шершавый, змеиный наряд.
Я вспомнил круги наслажденья,
Прикосновения тел,
Смычков виртуозных паренье,
Я так её сильно хотел!!!
Змея щекотала мне пятки
Липучим, двойным язычком.
Расстройства былого остатки
Растаяли в сердце моём.
Мне стало легко и спокойно,
Зигзаги судьбы не понять.
Я беден, но прожил достойно,
А чём ещё можно желать!
Змея мне хвостом подмигнула
И прыгнула между камней.
Из недр подземных подуло
Нектаром с цветочных полей.
За ней я пошёл без разведки,
По острым камням босиком.
Лицо моё резали ветки
Покрытые едким углём.
Кривые, кристальные пики
Порой превращались в кресты.
Кристаллы-фиалки, гвоздики,
Росли, как на клумбах цветы.
Я стал механизмом движенья,
За ней, я не должен отстать.
Змея обещала спасенье!
Недолго осталось страдать?!
Туннели, разломы, проходы…
Вперёд, без еды и питья.
Тянулись незримые годы,
Я шёл не скуля, не кряхтя.
Змея продвигалась на север
К истокам секретной реки.
Дошедший до точки, я верил!
Часы избавленья близки!
Там ласково клонятся травы,
Там правит душой чистота,
Там нет оскорблений и славы,
Река, где течёт красота…
Вдруг взрыв оглушительной тяги!
Гигантский пещерный разлом…
Мелькнули проклятий коряги
И кто-то с воздетым перстом.
Потом наступило молчанье,
Иссяк рассуждений поток.
Лишь волн невысоких звучанье
И тёплый, лучистый песок.
Я сутки лежал без движенья
В ракушках, прилипших к спине.
Лежал, потеряв напрочь зренье,
Змея прижималась ко мне.
Она врачевала мне раны,
Ждала пробужденья, и вот…
Я встал, зашатался, как пьяный,
И замер при виде красот.
Нетронутый копотью остров
– В объятьях лазурной реки.
Где всё удивительно просто,
Где своды небес так близки.
Где воздух и кормит и поит,
Где можно прожить не живя,
Где время в ловушки не ловит,
Где время стоит, как трава.
С одной стороны – воды света,
С другой стороны – воды мглы,
За островом сходятся где-то,
Сливаются где-то вдали.
И раздражения гадость
Плывёт к миллиардам землян.
Неся разоренье и старость,
Врождённую веру в обман.
Моя драгоценная змейка
Свернулась пятнистым кольцом.
Нашлась для спасенья лазейка!
Мы вышли из ада вдвоём!
Я взял её, хвостик погладил,
К груди обнажённой прижал.
Любовь – отрицание правил,
Я в губы её целовал…
Она извивалась, стонала,
Пытаясь отдать свой экстаз.
Но только хвостом щекотала
И капали слёзы из глаз.
Рыдали ночные светила,
Камыш наклонялся к песку.
Река, как волчица скулила,
Не в силах умерить тоску.
Всю ночь провели мы в обнимку,
Забрезжил надежды рассвет.
Сквозь принуждения дымку
На волю карабкался свет.
Я стал танцевать от избытка
Приятных эмоций в душе.
Лицо озарила улыбка,
Мы стали другими уже?!
Толчок! Вспышка между лопаток!
Взъерошенный, цепкий песок,
Конвульсии, страшный припадок,
Треск рёбер, из них – порошок…
К бокам приросли мои руки,
Нельзя не поднять, не скрестить.
Я скомкался, плюхнулся в брюки,
Стал тонким и длинным, как нить.
Ребристо- пятнистый узорчик
Возник от макушки до пят.
Боль, словно орудовал кортик,
Я снова злым роком распят?!
3
С тех пор пролетело три века,
Змеиная шкура – мой дом.
Нет хуже судьбы человека!
Я понял, став водным ужом!
Мы плаваем в бархате тины,
Детишки на солнышке спят.
Неспешные звёзды-павлины
Хвостами лучей шелестят.
На острове – вечное лето,
Без вьюжных симптомов зимы.
С одной стороны -воды света,
С другой стороны- воды тьмы.
Царит первобытный порядок
Без Господа и Сатаны.
Спокойная жизнь без загадок,
В оправе речной тишины.
И прошлое больше не гложет,
Дождь кончился, солнца- лучи.
Нас старость настигнуть не может,
От смерти сломались ключи.
Всё в прошлом разлуки и встречи,
Лишь перистый ход облаков.
Нашёл я своё Междуречье,
Где всем управляет Любовь…
Мы ждём вас, рабы подземелий!
Не нужно копить свою месть.
Для тех, кто страдает без цели,
Есть выход, единственный есть…