Анатолий Музис - СТИХИ. БАЛЛАДА О БАМе

Над землянкой тесной
Мартовское небо.
Солнце нижет воздух
Золотой тесьмой.
На моих коленях,
С котелком и хлебом,
Из дому от мамы
Теплое письмо.
Пишет мне из дома,
Задает вопросы:
«Как ты там, сыночек?
Как на фронте жизнь?»
А меж тесных строчек,
Вижу – капли… слезы…
Темными кружочками
Всюду разошлись.
Как ее утешить?
Что ответить маме,
Чтоб не застилали
Больше слезы свет?
По привычке старой
Этими стихами
На листе блокнота
Я пишу ответ.
«Мама, мама, милая, не плачь,
Верь, как я, что будет все иначе.
После долгих, долгих неудач
И для нас настанет день удачи.
В этот день твою развеяв грусть,
Окрыленный радостью победы,
Я в семью родную возвращусь,
Позабыв все горести и беды.
И тогда ты вскипятишь мне чай,
Вытрешь радости непрошенные слезы,
А я буду честно отвечать
На твои вопросы и расспросы.
А пока пусть служит мне отрадой
Твой привет в далекой стороне.
Ты не плачь, без крайности, не надо,
Не печалься сильно обо мне.
Я храню твое письмо в конверте,
И тебе хотел бы доложить,
Что совсем не думаю о смерти
И надеюсь жить еще и жить.
Но, в минуты трудные, я все же
До конца поклялся защищать,
Что всего священней и дороже —
Это нашу Родину и Мать».

Майор устал, за много дней ни разу
Не забывал он все проверить сам.
Огнем и сталью, по его приказу,
Гуляла смерть над вражьей головой.
И вот однажды, в маленькой избенке,
В разгар ожесточеннейших боев,
Он встретил девочку, лет трех ребенка,
И на колени посадил ее.
Он гладил ей вихрастую головку,
Шутя расспрашивал о чем-то мать
И, не позволив посмотреть винтовку,
Себя за бороду позволил он таскать.
В его глазах была любовь и жалость.
Любовь лилась из-под усталых век.
И мне со стороны казалось,
Сидит в военном френче мирный человек.
Кто знает.
Да, был он мирным, до тех пор, покуда
Страна его к войне не призвала.
И так сидел, но скоро, очень скоро, его позвали.
И снова вспыхнули в глазах майора
Безжалостный холодный блеск и гнев.
И снова, по его приказу,
Артиллеристы ставили прицел.
За много дней
Не видел я ни разу
Чтоб он когда-нибудь врагов жалел!

Взрыв разъединил нас друг от друга.
Свет померк и вдруг опять возник.
Он упал без окрика, без звука,
Как ножом подрубленный тростник.
Сердце снова биться не заставишь,
Не согреешь охладевших губ.
Он лежал недвижно, наш товарищ,
С ранкой кровоточащей во лбу.
Мать от сына будет ждать известий.
Нет утраты этой тяжелей.
Мы его похоронили с честью
В им же отвоеванной земле.
В той земле, где всем героям слава,
И, когда пройдет военный пыл,
Может быть там памятник поставят,
Где схоронен Жуков Михаил.

На полу настил еловых веток,
Холодок больничных одеял.
Белая палатка лазарета…
Все же я тебя не миновал.

Я не помню, был ли сон мой долог.
Под внимательным ножом врача
Вместе с гноем вынули осколок
Из кровавой глубины плеча.
Я еще смотрел на мир с опаской,
Все боялся боли остроты,
А сестра уже плела повязки,
Белые шершавые бинты.
Поле боя не простое поле,
Кроме боли ничего там нет.
Жгучим сгустком человечьей боли
В поле встал походный лазарет.

Помню ночь, она казалась длинной…
Думал я, что не увижу дня…
Маленький, но злой осколок мины
Гнул к земле и тяжелил меня.
Красным жаром белый свет застлало…
Я и боль… И не кого позвать…
Смерти мне и то казалось мало…
В этот миг ко мне явилась мать!
Подошла… Глядит…
Глядит и плачет,
Словно боль моя ее гнетет.
И на лоб мой, потный и горячий,
Руку свою ласково кладет.
Взрывом бомб звенели стекла в рамах,
Сердце болью продолжало ныть.
Смерть?! О, нет! Не для себя, для мамы
Должен я еще остаться жить.
Жить для тех, кто без друзей остались
У порога фронтовых дверей,
Жить затем, что есть на свете жалость
Жен, невест и старых матерей.
Я не умер… Ночь промчалась мимо.
В сердце снова силы собрались.
Мать своим присутствием незримым
В эту ночь мне сохранила жизнь!