Павел Манжос - Из песен рождаются звёзды – 1. Философская лирика

Новое, светлое
ждёт поминутно —
Там, за разъездом ли,
за полустанком.
Словно к земле
уцелевшее судно,
Поезд летит
к огонькам и стоянкам.

Только бы истину,
самую суть бы,
Не растерять
в этом теле железном!
Грезят в вагонах
обычные судьбы
О необыденном,
о неизвестном.

Знойное поле
мечтает о снеге,
Долгая ночь —
о полуденном часе,
Рельсы дорог —
о стремительном беге,
Сердце – о счастье,
и только – о счастье.

Как отыскать
в мимолётности века
Только своё,
не миражное чудо?
Скоро ли ты,
долгожданная веха,
Где ожидание просто и мудро?

Мимо – деревья,
деревья, деревья,
Мимо – вагоны,
и станции – мимо.
Если бы,
неумолимое время,
Ты не стремилось
так неумолимо!

Вот бы на миг —
хоть на миг – заглянуть бы
В душу дороги,
да времени нету,
И остаются
обычными судьбы,
Переносясь
от заката к рассвету.

Цель без дороги —
ответ без вопроса,
Брезжит за далью
пустынная даль же,
Катят и катят
стальные колёса,
Шепчут колеса:
«Что дальше?..
что дальше?..»

Опять туман на сумрачном Бештау…
Уступы вековечные багря,
Холодная июньская заря
Прошлась росой по сонному каштану.

Но минул час – и нет уже тумана,
Лишь облака разорванно летят,
И небеса ожившие глядят
На пять голов земного великана.

Долины расплетённая корзина,
Эола арфа, трав зелёный плед…
Но дорог этот край невыразимо
Мне тем, что так любил его поэт.

Я снова здесь. Нелепая болезнь
Случайно привела меня к Железной,
Но жизнь его, как прерванная песнь,
Давно звала из сумеречной бездны.

Я рано был бедою ослеплён,
Я в детстве знал недетские печали,
Но вот он, клён – его встречавший клён,
Чьи ветви думы вечные качали!

Пора свои печали завершать:
Своя утрата – это ли утрата?
Я счастлив тем же воздухом дышать,
Которым он дышал и жил когда-то.

И для меня особый альпинизм —
Бродить по тропам в утреннюю пору,
Где он лечил проклятый ревматизм
Упрямым восхождением на гору.

И пусть твердят о нарушенье правил,
Мартынов-де был колкостью задет —
Он ничего на память не оставил,
Лишь пулю – ту и тот лишь – пистолет.

Убит… Ещё один. Нелепый случай —
Прибытие актёра на Кавказ?
Поэты гибнут смертью неминучей
От зависти преследующих глаз.

Но эта смерть – из тех, когда нельзя
Не думать об искусстве лицедеев.
Спектакль у них на славу удался:
Убит? Убит! Иначе, чем Рылеев.

Вот мостовая, знавшая его,
Вот домик, ставший маленьким музеем,
Мы на него отчаянно глазеем,
Не находя такого ничего.

Но там, внутри, он думал и творил
Большой роман о странном офицере,
Который, не мечтая о карьере,
Героем стал, хоть свет не покорил.

И то, что вечно, вовсе не старо:
Пусть этот миг не вечен под рукою,
Но белое невечное перо
Всё ищет встречи с вечною строкою…

Мы строили путь осиянный,
До неба добраться хотели,
Но стали чужими друг другу, —
Так сделал разгневанный Бог.
Понять мы не в силах ни слова
Из тех, что другие глаголят,
Мы только себя понимаем, —
Так сделал разгневанный Бог.

Тяжка ты, верховная кара!
Ведь нынче – что башня до неба! —
Халупу, и ту не построишь,
На разных крича языках.
О гордости, чести и славе,
О верности и благородстве,
О долге, о правде, о мире
На разных крича языках.

Все сдвинулись прежние меры,
Все стёрлись былые значенья,
Лишь деньги не вырвала буря,
Но деньги не мерят всего.
Великий хаос в Вавилоне
От грешного столпотворенья,
Великая купля-продажа,
Но деньги не мерят всего.