Игорь Кравец - Кожаные маски. Стансы~сонеты~баллады

Два огонька в ночи блуждали,
Всё силились найти друг друга,
Их неизведанные дали
Манили к вечности по кругу.
Как маячки во всей вселенной,
Из уголков и мирозданий,
Свет приходил от них нетленный,
Ко всем влюблённым сострадая.
Так, между прочим, между делом,
Как свет сердец заворожённых,
Огонь охватывает тело —
В нём сила страсти обнажённой.
И, видимо, когда в зените
Светило шлёт электро-бури,
И таинство любви – в магните
Взаимных чувств до самой сути.

Когда огонь сердечной смуты
Испепелит всю душу нам,
И свет полуденной минуты
Откроет истину глазам,
Печали будут хороводить
И провожать на край земли
Ту, что пыталась верховодить
И жечь нам душу изнутри.
Отпустим вещую колдунью,
И бросим ввысь на небеса
Слова, звенящие латунью:
«Пусть у любви горят глаза».

Как немыслимо безбрежно,
Вдохновенно далеко
Всё, что сложится небрежно
И сбежит, как молоко.

В час тоски неутолимой,
Когда некому шепнуть,
Сердце пахнет нафталином,
Трудно в сумраке уснуть.

Лишь глаза созвездий манят,
Увлекая мысли вдаль,
Иль мечта опять обманет,
И поселится печаль?

Только нет теперь ответа,
Так безмолвен небосвод,
Сердце нового завета
Ждёт, ступая в новый год.

Весною пробуждаются слова,
Которые в нас дремлют за душою,
Разносит их весенняя молва,
Напоенная сызнова любовью.

В словах любви, навеянных весной,
Ни капли нет притворного искусства,
В них радость и восторженность порой
Цветения иль красок пёстрых буйство.

Природы пробужденья исполин, —
Источник новизны и вдохновенья,
Живой ручей, мертворождённый сплин,
И свежесть от ветров и дуновений.

Когда утрат нагрянет жребий,
К нему не будешь ты готов,
Душа отторгнет, как отребья,
И дикость жертвенных голов,
И тяжесть, боль, тиски страданий,
И нищету своих надежд,
Лишь голос музы, сострадая,
Вернёт в тот мир, где зренье вежд
Во всём, что движется любовью,
Найдёт, как знаки и черты,
Пульсацию мятежной крови
И жизни новые мосты.

И в суете рождаются слова,
Навеянные музой совершенства:
Слова печали, нежности, добра,
И боли, и страданий, и блаженства.

В словах, рождённых гением любви,
Все повороты жизни расцветают,
И радуют наш взгляд причуды vis-à-vis ,
И чёрный лёд души от светлых мыслей тает.

Как мило льстить себя надеждой,
Что все тревоги позади;
Но жало смерти неизбежно
Тебя кольнёт в конце пути.
Так почему из состраданья
Мы так рискуем в забытье,
И ждём от бога воздаянья,
Смиренно плача в темноте.
И в мире нет такой десницы,
Что остановит наяву
Ту вдохновенья колесницу,
Что музы чествуют в раю.
Я был бы рад, изнемогая,
Бороться с вечностью во мгле,
И каждый миг вдали от рая
Душой молиться на игле.

Что делает нас ближе и родней,
Какой фермент нам связывает души?
И слог какой нам услаждает уши?
Слова любви! – Что может быть милей?
Когда тревоги бьют нежданный час,
И каждый звук как колокол стучится,
Что успокоит, обласкает нас,
И сердце от печали отлучится?
Словам любви пою я песнь песней,
Они как гимн могуче-величавый;
Нет сердцу ближе и всего родней,
Чем слог любви и праведный, и правый.

О, если б боги нам сулили,
Как вечность, жизни долготу;
Каким бы чувствам мы служили
И покорялись наяву?
Ведь жизнь – как пламени зарница,
То светом чувств озарена,
То проницательной десницей
Ума к труду возвращена.
И жизни труд – слепое бремя,
Предначертание креста,
И только цель скрепляет время
Как гвоздь – распятого Христа.

В безмятежном тумане тайги,
Где окутаны снегом леса,
Затерялась любовь от тоски,
Как пришелец в чужих берегах.
Там средь кедров и сосен впотьмах
Не найти светлый облик любви,
Лишь верхушек деревьев размах,
И бескрайний простор до зари.
Там душа то поёт, то зовёт,
То блуждает в ночной синеве,
И до края небес достаёт
Пика кедра в густой полынье.