Михаил Ромм - Скульптура сна

Хорошо вспоминать свежесть утра у моря,
Плески стаи дельфинов вдали,
Просто за руки взяться, смеяться и спорить,
Почему так легки облака-корабли.

Вспоминать в темноте, под романсы метели:
Это было ли? Нет ли? Уснуть.
Бьётся вьюга в окно, холод рвётся сквозь щели,
И уже ничего не вернуть.

«Настоящая жизнь»
Обняла меня крепко и страстно,
Подарила мне смерть,
Отдала ни за грош мою плоть…
Я, как рыба в сетях, понимаю, что битва напрасна —
Мне себя не простить,
Мне вины своей не побороть…

Где ты, Солнце мое?
Небо серо и крыши под снегом,
И кричит вороньё
Над случайным ночлегом.
О, какие шершавые руки
У этой любви,
О, какие красивые зубы у этой разлуки,
Эти зубы в крови.

Всего-то —
Гомозигота!
Электрический кабель,
Ноутбук пополам. Погибла работа,
На хрена тебе песня, ма бель!

Кушай доча, кушай свои какашки,
Наверное, вкусные – почти что молочная смесь,
А если мешают маленькие бумажки,
Так это папины, в этом он весь…

Ну а диван мы завтра отмоем,
Главное, доча, ты не кричи,
Не порть настроение перед отбоем,
Усну с тобою
в пустой ночи.

Где твоя мама? – В прятки играет,
Холодные руки к ней тянет Джек…
Давай притворимся, что мы не знаем
И погуляем
под плёнками век.

Вся жизнь моя проходит на краю,
Висит над пропастью зловещей.
Сегодня я кляну судьбу мою,
А завтра стану бесполезной вещью.

Запущен дом, и окна в нём грязны,
Во всех углах и сор, и паутина.
В нём сны всегда страшны, цветы больны,
Зачем их поливать, раз тоже сгинут?!

Весь праздник мой – пустая суета,
Что было важным, лишь казалось важным,
Сокровища не стоят ни черта,
И чёрный рот земли зияет влажно.

Смотрю в альбом испуганным животным,
На фото – ты смеёшься беззаботно.

Ушла. Осиротел любимый медвежонок,
Нахохлившись, сидит один в своем углу,
А месяц за окном невыносимо тонок,
И лунный свет, как шрам, прорезан на полу.

Никто, никто теперь игрушку не обнимет,
И не уложит рядышком в кровать.
Холодный лунный блик в глазах слезами стынет,
Он никогда не спал, он не умеет спать.

И он лежал во тьме, сердцебиенье слушал,
Твой плюшевый вассал, мохнатый визави,
И лился шёпот твой в игрушечные уши,
О том, как жизнь страшна, как много в ней любви.

Испачканный живот, отпоротая лапа…
Зачем так много ног вчера пришли сюда?
Но нет, не плачет он, он не умеет плакать.
И повторять себе, что больше никогда…

Всё стало как-то по-другому…
Она качает головой,
Вдруг заявляет: «Мы не дома»,
И говорит: «Хочу домой».

И объясняет мне: «Там мама,
А этот дом – совсем не дом».
И снова хмурится упрямо:
«Ну, папа, мы не там живём».

И я отлично понимаю,
Куда она меня зовёт:
Туда, где ты еще живая,
И время солнечно течёт.

Туда, где ты роняешь блюдце
На счастье – несомненный знак.
Не знает дочка, что вернуться
Нельзя во времени никак.

Когда ты к небу поднимаешь взгляд,
Там, наверху, ты не увидишь Бога.
Там только тучи серые висят,
Там только солнце, мутное от смога.