Николай Филин: Азбука нравословия

Веселье сердце выдает.
И оттого лицо цветет.
А если жухнет и желтеет —
Душа от горести ржавеет.

Насупил брови – напустил туман.
И без вести приятели пропали.
Сердиться и печалиться – самообман.
Вдаваясь в крайность, помни о финале.

День радости обычно короток.
А крикам ликования научит,
И волос подрастит аж на вершок,
И хворь слезоточивую прижучит.

Издревле при дворе держала знать шута.
Ведь шутка, не секрет, не только забавляла.
И жизнь шута зависела подчас бывало
От юмора вельможи неспроста.

Мы простоваты, хамоваты.
Нередко над собою ржем.
Не потому ль так: чем богаты.
Из-за кордона все везем?

Об истинной любви – одно лишь мненье.
(Хотя о ней судачат все подряд,
Но редкие вкусили аромат).
Так что она – лишь приведенье.

От таких газетных сообщений
Равнодушных никогда не может быть.
Но преобладает всё же мненье —
Смех за нас умеет говорить.
«Новый председатель проявил старанье,
Так сумел доярок тронуть за живое,
Что эксперимент превысил ожиданье —
И надои их повысились аж втрое.»

Когда выносят приговор народу,
То наказанье может породить вину.
И забывают: ведь так может полыхнуть
Под ними, кто марает чувство – Родина.

Ты нелюбим, мир для тебя – вины гнездовье,
Нависший черный демонический квадрат.
Ты приглядись к нему, с собой не суесловя.
То – мысленный настрой, в чем сам и виноват.

Кто виноват, того и часто совесть мучит.
Нас упрекнуть посмей – найдем, кто виноват.
Осознанность вины ведь благородству учит.
Не чувствует ее, кто с совестью в разлад.

Мы знаем истину паденья:
То притяжение Земли.
А взять культуру для сравненья?
Ее подводят к разложенью
Интеллигенции нули.

Не знать вины, свободою гордиться —
Вот утешение и благодать.
А виноват – умей и повиниться,
Вину перед самим собой признать.

Команда «Газа» озорует.
Народный газ – есть с чего взять.
А кто дать может отказную?
Вся власть в ней: кум да сват, да зять.

«Ты – мой, моим пленен заклятьем.
Уверенной, мне есть что ждать.
Минует скоро день закатный.
Его не повернешь ты вспять.
Очнешься – выбора не будет.
Судьей тебе я в праздник, в будни —
Во всем себя начну являть.
Сорил ты жизнью, как деньгами.
Быть верным многим куковал,
И пел им о любви стихами,
И вот – что сеял, то пожал.
Был ход событий предначертан.
Лимит доверия исчерпан.
Моей ты жертвой ныне стал.
Попав под шторм несовпаденья,
Ты жизни выброшен волной.
Но не дано тебе спасенья
На жалкой суше островной.
До окончанья дней плененный,
Хотя еще и не казненный,
Ты не помилованный мной.»

Власть женщине огромная дана.
Была б в нее она посвящена.
Хоть без того с мужчиной делает, что хочет.
Добро в ней – ангел, злоба – сатана.

На улице – свободный разум, власть уже ярится:
За своеволие немедля наказать.
Себя божками уподобившие лица
Инакомыслие готовы разорвать.

Нет, вождь не тот, с чьего лица пиши картину:
Челом на зависть златокудр, а статью – дуб.
Пусть непригляден он, да сердцу люб —
Когда в его душе с отвагой власть едины.

Приемных много для народа.
Их можно видеть за версту.
На ВИП-персоны ныне мода.
Но вот найдет ли правоту
Народ? Уверен он, черт подери:
Бывают добрые цари.

Большая власть ему дана.
Он ей вручную управляет.
Зато и власти той цена:
К рукам так много прилипает.

Для государства мы, как дети.
Оно нас любит забавлять.
То сказ про рай земной навесит
На уши, то перечислять
Начнет посулы на столетья,
А чуть что – то мозги вправлять
Спешит противникам диеты.
Блаженна в детский сад игра:
Не жил, а умирать пора.