Вадим Ферзь - За пределами вселенной. Поэмы

Уже все по домам собрались.
Кино закончилось давно.
На небе звёзды загорались.
И загорелись здесь огнём
Два сердца молодых, а звёзды
Всё падают с простор небес
На снег везде. То там, то здесь
Они сверкают, словно блёстки.
Кто ж знал, что эта ночь придёт?
И Лера полюбила Стёпу,
А он её. Он – стройный тополь;
Она – черёмухой цветёт…

Я не хочу вас крыть туманом,
Узнайте вы из слов моих:
Хоть наша Лера со Степаном
Остались вместе, и хоть их
Сердечки в унисон забились,
Хоть две души в одну слились,
Но впереди был путь тернист,
Пройти – потратить нужно силы,
И были разными они:
И Лера, и Степан – созданья
Немного странные. Свиданья
Лишь украшали будни дни.

Вначале все друг друга терпят;
Но что же им напишет рок?
Их душ первоначальный трепет
Переменить рок в ссору мог…
Он ездит на велосипеде
К Валерии. Сергей, Андрей
Ему понравились. Он всей
Душой к ним привязался; ездит
Всегда, чтоб видеть их, ведь он
Любил Валерию, а дети
Ему дороже всех на свете,
И нежность к ним кипела в нём.

Карминной длинной полосою
Слегка подёрнут горизонт.
Подует ветер и порою
Берёзкам что-то он шепнёт.
И всё живое затихает,
Горит заката паинит;
Блаженство в воздухе висит;
Туман с далёких гор сползает;
Тогда была уже весна.
Всё небо дымкою одето,
И ночь дымилась сигаретой;
Семье Степана не до сна…

Семье? Уже семья, конечно.
Сначала всем в пример была.
Пока их жизнь была утешной,
И всё им было «пополам»,
Что скажут люди. Им какое
К ним дело? Пусть себе живут.
Есть только Божий в небе суд,
А людям обсуждать не стоит.
Конечно, и Степана мать
Ругается – аж вянут уши;
Не хочется её и слушать
Им начала надоедать.

То дети с матерью ходили
К Степану, то он ездил к ним.
И как-то очень странно жили,
Хоть так и не казалось им.
И почему-то они скопом
Не жили. Странная семья.
Скажу без всякого вранья:
Предпочитал в селе жить Стёпа.
И ссоры были; как без них?
Поссорятся – опять поладят,
Поговорить серьёзно сядут —
И станет всё на место вмиг.

Вот так и каждый день. Но знаю:
Когда-то всё им надоест.
И каждый в жизни выбирает
По-своему нести свой крест.
Но Лера от него свободна
Тогда лишь будет, если вдруг
Останется сама досуг
Свой проводить в тоске холодной.
Не жизнь и это. Что одной
Тогда ей делать, если дети
Поженятся и местность эту
Покинут? Как ей жить с тоской?

И мужа, например, покинет,
Останется совсем одна
Под этим небосводом синим,
Где светит белая луна,
Такая точно, как и Лера
В грядущем станет, может быть.
А муза на меня кричит,
Что я попал в другие двери,
И повесть нашу задержал,
Смотря в грядущее. Не буду
Задерживать я больше, люди!
Всё! Повесть дальше я погнал!

Вслед за весной ушло и лето,
И осень стала примерять
Наряды пышные, ведь это
Её телеэфир опять.
И небо пышной пеленою
Подёрнулось, и стаи птиц,
Взлетевших вереницей в высь,
Всё бредят тёплою страною.
И отопительный сезон
Проблема для людей без газа,
Не удалось, которым сразу
Газ провести! Проблема он!

В один прекрасный тихий вечер
Уехала мать торговать.
Пошла Валерия на встречу
Со Стёпой нашим ровно в пять.
Сходил он в баню с ней, помылся;
(Был день сантехника тогда)
Потом с друзьями, как всегда,
Степан в день этот так напился!
Она его домой вела;
Еще с ней не было такого,
Чтоб Стёпа перебрал. Два слова
Не мог связать он. Ну, дела!

Степан ругался, отпирался.
Еще хмель чувствовалась в нём.
Он еле на ногах держался.
И довела с большим трудом
Его домой она. И люди
Все были так удивлены!
Его не видели они
Еще таким! (Теперь осудят.)
«Напился! Хоть меня не зли!» —
Так Лера на него кричала.
Еще огромного скандала
Он не устроил; всё ползли

К нему, как змеи, злые мысли
И в сердце вмиг они впились:
Бесил он Леру миной кислой;
Глаза его огнём зажглись:
Они, казалось, выражали
Всю душу в бездне огневой…
Валерия пошла домой
Подальше от греха. Упала
Уже на землю ночь свинцом.
В селеньях всех уснули люди,
И в окнах мрак чернеет всюду;
Играет месяц в них лучом.

Вот водка до чего доводит!
Привыкнешь – в омут всё пойдёт.
Доводит даже до разводов.
Кто много пьёт – тот идиот,
Судьба ему всегда угрюма.
Зачем же злоупотреблять
Спиртным? Я не могу понять;
Еще пойму я: пару рюмок
Для настроения души
Позволено. А так безбожно
Нельзя! И если есть возможность,
Бросайте, люди, яд глушить!