Анатолий Жариков - Завтра будет вчера. Лирические стихотворения

– И что есть истина?
– Какой сегодня век?..

Твои глаза у ангела,
слова твои у дьявола,
язык твой у змеи.

Моя душа от ангела,
мои стихи от дьявола
и дни мои – твои.

День минул, жизнь не ведает конца,
поэт пьёт мёд из крови мудреца,
на грани призрачного счастья
спит на скамейке человек.
День длится дольше замысла творца.

И речка, отрезвевшая до дна,
и почва, отощавшая до глины,
нам представляют лета середину;
раскрыты клювы, пасти, изо рта

полдня исходит заданное слово,
лень на полях, молчанье в небесах,
и мысль течёт асфальтом, и сурово
размазано пространство на часах.

Нет хода, ритма, строчка набекрень,
в пыли лежит плохою рифмой день,
в медовом мареве пустынные пути,
не хочется и некуда идти.

От Змея пошли Каины,
от Адама Авели,
из дерьма повсюду
всякие Иуды.

Видел бог, что дела
нет от беспредела.
И тогда из света
пьяного поэта
в понедельник сделал.

А если там, в раю или в аду,
ещё раз умереть, —
куда я попаду?

В небе столкнулись две птицы и обнялись.
Пёс ходил меж людей и пугал человеческим взглядом.
Две параллельные просто сольются в одно.
Слишком большое пространство для жизни – покажется ночью.
Очень короткое время звучанья стиха.

Родина смачно поставит засосы,
ветер погонит стихи по дорогам,
дождик присядет со мной на пороге:
– Братцы, возьмите меня в дикороссы.

Солнце прикурит с моей сигареты,
небо хлебнёт вина из стакана,
в сердце тепло, потому что лето,
пью за здоровье всех графоманов.

Утро на доблестный подвиг настроит,
важно запомнить всё поминутно…
Всё прожитое сходно с игрою,
дни отпускаю, куда-то плывут они…

На родине всё глаже, тише,
где ж ё-моё, ядрёна мать?!
Земляк такую хрень напишет,
что некогда и почитать.

Горек дым сигарет,
снится молот и серп
и изолятор сучий,
снится счастливый случай,

мать наша на плакате
на здании военкомата.
Горек угарный дым,
Родину не продадим —

так меж собой говорим
между четвёртой и пятой…
Пахнет дерьмом и мятой
весна…

То, что таишь от других, то и снится тебе,
снится вода – значит к счастливой судьбе;
снится петух – значит певцом тебе быть
с голосом очень высоким; снятся гробы —
быть тебе мастером, делать красивые вещи.
Снится дорога – шляться по ней бесконечно.

Закручивай сюжет,
раскручивай рассказ,
твоя свеча уже
не отогреет глаз,
не даст на стены тень
и свет на потолок. Обыкновенный день,
от неба шерсти клок…

Мне вилка в бок, ребро в печёнку —
весна, мутит от передвижек,
на площади играет Моцарт,
в подвале пьёт вино Сальери.
Через дорогу славят бога
колокола, скрежещет птаха,
бьют яйца, заедают пасхой…
Но я предпочитаю Баха.

Просунь глаза в весеннее окно,
там крутят чёрно-белое кино,
механик пьян, корабль идёт на дно,
а с ним причал и город заодно…

Стоящему ж у храма всё равно,
ему от мира божьего дано —
и горький хлеб, и сладкое вино.

Дождь замазал все окна,
может, вечер уже, может, ночь,
та стена, что на север, промокла,
не звонит с понедельника дочь.

Я ковёр ковыряю в зале,
ты на кухне по делу торчишь.
Мы давно все слова сказали
и теперь, как шпроты, молчим.

Мы теперь старик и старуха
у корыта… Дни наши тихи…
Мы не верим ни смерти, ни слухам
и от скуки читаем стихи.