Низами Гянджеви - Сокровищница тайн

Он жемчужиной стал, обретенною в море земли,
Небеса же ее до венца божества донесли.

Ночью темной, как амбра, жемчужину неба ночного
Бык небесный похитил, изъяв из ноздри у земного [13] Один из сложнейших образов Низами. Смысл этого двустишия очень прост: ночью пророк с земли поднялся на небо. Образ построен так: «Жемчужина» — пророк, «бык небесный» — созвездие Тельца. Согласно средневековому представлению, мускусный бык имеет в носу светящуюся жемчужину, при свете которой он пасется по ночам. Этот «земной бык» здесь — аллегория земли. Итак, жемчужина (т. е. пророк) находилась в носу мускусного быка (т. е. на земле), а небесный бык (т. е. созвездие Тельца) похитил ее. Иными словами, пророк поднялся с земли на небо и пролетел через созвездие Тельца. В последующих стихах говорится о том, как пророк пролетал через различные созвездия. .

И когда наступил путешествию должный конец,
Близнецы ему дали свой пояс и Рак свой венец.

Неба Колос [14] Созвездие Девы. расцвел при одном появленье пророка,
Этот Колос расцветший от Льва он отбросил далеко.

Чтоб измерить, насколько той ночи цена велика,
На Весах ее вес проверяла Венеры рука.

Но столь грузную гирю не взвесить такими весами,
Легче гири тяжелой весы оказалися сами.

И пока проносился пророк меж сияющих звезд,
Чашу противоядья излил Скорпиону на хвост.

Вдаль метнул он стрелу, где его проходила дорога,
Ею был уничтожен губительный вред Козерога [15] В созвездии Козерога находилась планета Сатурн, насылающая, по тогдашним представлениям, всякие беды .

Стал Иосифом в Кладезе, солнцу подобно, пророк,
Стал Ионою Рыб, ибо Кладезь от них недалек [16] Кладезь — созвездие Водолея. Иными словами, пророк оказался в созвездии Водолея, подобно тому как библейский Иосиф Прекрасный, согласно легенде, оказался в колодце, а потом пророк попал в созвездие Рыб, подобно тому как библейский Иона попал во чрево кита. .

И лишь в знаке Тельца он поставил Плеяды престолом,
Сразу войско цветов разбросало палатки по долам.

И лишь в горном саду на лужайке раскрылся цветок,
Наступил на земле расцветания вешнего срок.

После с неба седьмого повел он почтительно речи,
У пророков прощенья просил, что зашел столь далече.

Звездный занавес неба шаги разрывали его,
На плече своем ангелы знамя держали его.

Полночь мускус наполнил дыханья его неземного,
Полумесяцем в небе коня его стала подкова.

В эту темную ночь даже молния в беге своем
Не могла бы поспеть за его быстроногим конем.

Словно сокол с шажком куропатки, с пером голубиным,
Уносился Бурак , лучезарен, к небесным глубинам.

Вечный « лотос предела » — сорочки пророка перед,
Край девятого неба задел он, свершая полет.

Стала днем эта ночь — дня прекрасней земля не знавала!
Стал цветок кипарисом — прекрасней весны не бывало!

Из нарциссов и роз, что в небесном саду разрослись,
Глаз-нарцисс лишь один насурмлен был стихом: «Не косись!» [17] В Коране бог говорит пророку: «Не смотри по сторонам!» Низами хочет здесь сказать, что пророк как бы насурмил этим стихом свои глаза и действительно не смотрел по сторонам.

Лишь девятых небес по ступени достиг бирюзовой
Цвет нарцисса, руками подхваченный снова и снова, —

Его спутники вдруг побросали щиты в забытьи,
Поломали воскрылья, развеяли перья свои.

А пророк чужестранцем, чья долго тянулась дорога,
В дверь смиренно кольцом постучал на пороге чертога.

И, завесою скрыты, тотчас охранявшие дверь
Пропустили его, — одинок он остался теперь.

Шел он дальше без спутников, по неизвестной дороге,
Сам теперь он не ведал, куда приведут его ноги.

А другие остались и внутрь не проникли за ним,
Он же вдруг изменился: не прежним он был, а иным.

Засияли венцом его ноги на темени мира,
И девятое небо ликуя с ним жаждало пира.

И по буквам девятого неба провел он калам ,
С рукава у небес он списал сокровенный «алям» [18] «Алям» — криптограмма, начинающая некоторые части Корана. Смысл ее неизвестен. Во времена Низами ей придавалось особое мистическое значение. .