Низами Гянджеви - Сокровищница тайн

Мы тобой таврены, а собаку со знаком чужим
Государь не допустит к державным охотам своим.

Ты же нас допустил, ибо сад твой всевечный над нами,
Мы — с ошейником горлицы, псы мы с твоими таврами.

От создателей всех отклонили мы наши сердца,
Нас лелеешь один, не имеем другого отца.

Наше ты упованье, и ты устрашение наше.
Будь же милостив к нам и прости прегрешение наше.

О, подай же нам помощь, помощника мы лишены, —
Если ты нас отвергнешь, к кому ж мы прибегнуть должны?

Что же вымолвил я? Что сказал языком я смиренным?
Лишь раскаянья смысл в изреченном и неизреченном.

Это — сердце — откуда? Свобода свершенья — отколь?
Кто я сам? К твоему всевеличью почтенье — отколь?

Как пустилась душа в этом мире в свой путь скоротечный!
Как стремительно сердце впивало источник предвечный!

Тщась познать твои свойства, у нас ослабели умы,
Но хадис «О постигшем аллаха» [10] Имеется в виду изречение, якобы принадлежащее «пророку» Мухаммеду: «Кто познал Аллаха, совершенны речи его». усвоили мы.

Речь незрела у нас, своего мы стыдимся усердья,
За незрелость ее да простит нас твое милосердье!

Прибегаем к тебе мы, ничтожнее нежели прах,
Прибегаем к тебе, на тебя уповая, аллах.

Утешителей друг, ты утешь нас по милости многой!
О, беспомощных помощь, своей поддержи нас подмогой!

Караван удалился, отставшим вослед посмотри,
Ты на нас, одиноких, как добрый сосед посмотри!

Нет подобных тебе. Не в тебе ли защита, в едином?
Сирых ты покровитель, — к кому же иному идти нам?

Совершая молитву, мы взор обратим на тебя.
Если ты к нам неласков, то кто ж приласкает любя?

Чьи к тебе протянулись с таким упованием руки?
Кто стенает, как мы, чьи сильнее душевные муки?

Слезно молим тебя: отпущение дай нам грехов,
Будь опорой пришедшим под твой защитительный кров!

Чрез тебя Низами и господство узнал и служенье.
Ныне имя его вызывает в любом уваженье.

Дарованью приветствий наставь его скромный язык,
Сделай так, чтобы сердцем твое он величье постиг!

« Алиф », только лишь был он на первой начертан скрижали [11] — Здесь и далее Низами описывает «воцарение пророка» над миром через аллегорию последовательного написания арабских букв его имени. ,
Сел у двери, ее же пять букв на запоре держали.

Дал он петельке « ха » управленье уделом большим,
Стали « алифу »: « даль » ожерельем и поясом « мим ».

И от « мима » и « даля » обрел он над миром главенство,
Власти царственный круг и прямую черту совершенства.

Осеняемый сводом из сих голубых изразцов,
Благовонным он был померанцем эдемских садов!

Таковы померанцы: они настоящей порою
Созревают сперва, а потом зацветают весною.

«Был пророком» — хадис , что со знаменем вышел вперед [12] Низами имеет в виду изречение «пророка» Мухаммеда: «Я был пророком тогда, когда Адам был еще водой и прахом». Согласно мусульманским представлениям, Мухаммед, хотя и явился на землю самым последним, после Христа, непостижимым образом стал пророком раньше всех, до Адама. ,
Поручил он Мухаммеду кончить пророков черед.

Хризолитовым перстнем стал месяц с желтеющим светом,
А Мухаммеда — знак драгоценным его самоцветом.

В ухе мира висит его « мима » златое кольцо,
И покорно Мухаммеду мира двойное кольцо.

Ты измерил пространства, тебе и мессия слугою,
Все — твои благовестники, все они с вестью благою.

Шаг за шагом, когда возносился он прочь от земли,
Ввысь и ввысь небеса его в страхе смиренном несли.

И глядели насельцы обоих миров на пророка
И в поклоне земном головами склонялись глубоко.

Он последней ступени коснулся ногой, но за ней
Поднялся и еще на божественных сто ступеней.

Скакуна с его стойлом высоким внизу он оставил,
О попоне заботу оставшимся здесь предоставил.