Вячеслав Евдокимов - Белая Лебедушка [сборник]

Боролась с бурею пичужка,
Но силы, явно, не равны…
В какой-то миг небес подружка
Во чреве бешеной волны

Гнездо, птенцов на миг узрела,
Вся встрепенулась и стремглав
В пучину вод безумно смело
Вонзилась, страх прочь отогнав!

И…
Рабски бури внявши кличу,
Река ещё какой-то срок
Глотала новую добычу,
Пока азарт вон не истёк…

Щебетала Пташечка радостно в лесу:
— Чудные яички я в гнёздышке снесу,
Выкормлю я детушек, научу летать,
Будет всем нам весело, блажь и благодать!
Не одно — сироткою, а снесла все пять.
Стали все вкруг охати и вовсю ругать:
— Ах, ты неразумная! С ними маята
Будет ежедневная! Участь испита.
От натуги сгорбишься, будет твой падёж…
Ох, же и намаешься, это ж молодёжь! —
Но она плотнее лишь прижималась к ним:
«Будет каждый дорог мне, горячо любим!» —
Были без прохладца всё ночи, дни без сна.
Стала жизни новой вдруг скорлупа тесна…
……………
Вылупилась первою Дочка из яйца,
Дивная фигурочкой и красой — с лица!
Стала сразу требовать повкусней еды,
Всё жучков да гусениц, но не лебеды,
Всё на лик смотрела свой чудненький в росе,
Ей чтоб лишь заботушка и восторги все!
Рано тараторкою стала щебетать,
Непоседы, резвости виделась печать…
И металась Матушка дни все без конца,
Вся-то посунулась с тела и лица…
Но смогла обязанность — чудо-званье «Мать» —
Вовремя и полностью сладко исполнять.
Восемь дней так маялась — немощь, лень, отчаль!
……………
«Что же остальные там?..». — Но прошла печаль,
Коль над нею сжалиться день восьмой всё ж смог:
«Вот он, вот проклюнулся, милый мой Сынок!» —
Этот был степеннее, чувствовалась стать,
Медленно выхаживал, но умел летать!
Совесть, справедливость в нём свили два гнезда.
Качествами этими он — сама звезда!
Был он рассудителен, правдой бил в глаза!
……………
Через два — ещё Сынок! Этот егоза,
Озорник и выдумщик, шустрый, весельчак!
Но ловить вот мошек он не хотел никак:
— Не умею, знаете… Ловит пусть мой брат.
Тот же, сердобольнейший, всем помочь был рад!
Поналовит уйму их, — поровну раздаст…
На подвохи Меньшенький был всегда горазд:
То как будто Коршун он: прячься кто куда!
В дождь на ветку вспрыгнет он — и на всех вода…
На носы навешает скользких Червяков…
Сеть на них набрасывал страшных Пауков!..
Докучал задиристо Брату иногда,
Это-то на Старшего! Просто с ним беда!
Перья выдиралися! Как снежинки, — пух…
Но Сестрёнка строгая по затылкам — плюх! —
И катились слёзы их, как ручьи весной…
Кто бы ожидал судьбы в драках их иной?!
Ведь суровый вид Сестры и её глаза —
Пострашнее ночи тьмы, то же, что гроза!
Так могла Сестрёнка их чудно унимать.
Пожурить, посовестить — всё, могла что, Мать.
……………
У неё заботушка: два яйца молчат,
Всё не кажут глазонькам миленьких птенчат…
Совесть, видно, в души тем поддала пинка,
И они представили через два денька,
После Дня рождения Младшенького, двух,
Сразу двух Дочурочек! Захватило дух
У Мамаши-пташечки!.. Радость выше крон!
— Нет, недаром верила в радостный свой трон!
Как одно, — два личика, рост и голосок:
— Здравствуй, жизнь! — и быстренько из скорлупок — скок!
……………
— Вот семья и полная, завершён наш сбор! —
И дивился диву весь, весь строптивый бор…
Началась кипучая, как одна, их жизнь…
Мир, душе и глазонькам, их любя, явись!
Так и жили. Всякое было… Но пора
Деточкам отправиться в путь свой со «двора».
Мать своё напутствие так давала им:
— Связывайте узы вы с родом лишь своим.
Ох, да разве детоньки внемлют всё всерьёз?!
Вот и послушались… Тут и началось!..
……………
Первой из семейства их даст как стрекоча
Старшая, вмиг «вылетев» резво за Сыча.
Тот сидел спокойненько… Крепок под ним сук.
Деловит, хозяйственен, верный ей супруг.
Ни на метр имения он не покидал,
Кругозор поэтому был предельно мал.
Всё-то это жёнушке сбило вмиг весь план,
Ведь мечтал о танцах всё её чудный стан!
Ну, а тут, в имении, скука, серость, тишь…
С этого тоскливейшее как не загрустишь!
Потому-то глазоньки и метались вкруг:
«Где весёлый, резвый где, в танцах чудных друг?!»
Вот и отчуждение началось с Сычом…
Тут лишь докумекала, был наказ о чём…
Глядь, уж Тетерев к ней — прыг! — в танцах распригож!
«Ах! Скорее в них мою радость приумножь!..»
……………
За сестрёнкой Старшею Старший брат — жених
Долго не мытарствовал, стал в знакомстве лих,
С Павою-молодушкой вмиг судьбу связал,
Ввёл на обручание в пёстрый птичий зал.
Ну, и допорхалися: сразу два дитя
Появилось в гнёздышке, ах, легко, шутя!
Паве чтоб внимание был бы каждый миг!
А не то в громаднейший враз пускалась крик!..
Всё бы ей выхаживать да блюсти наряд,
Клювик чтоб ей чистили, пёрышки подряд…
Но в семье обыденность много сил берёт,
В ней вдруг так запаришься, что разинешь рот…
— Беспорядок в гнёздышке?! Ну, ты, птах, хорош…
Коль тебе не нравится, сам и приберёшь!
Ну, и что, что мусор вкруг, пыль и скорлупа?
Убирать мне вредно, птах, в этом я тупа.
Птах всё отлучается, чтоб гнездо стеречь,
А вернётся, встретит он безразличья речь
На вопрос: «А есть-то что?» — Что-нибудь найдёшь…
Если нет, то сам сготовь: в этом уж хорош.
Было не до этого, каждый день, ведь, бал!
Всё наряды мерила: модный чтоб, не мал… —
Вновь тут Старший вспоминал Матери наказ,
Что давала им всерьёз, не один-то раз…
«Ну, да что поделаешь, потерплю чуток,
Может, всё наладится чрез какой-то срок…»
……………
Младшие Сестрёночки, наступил коль срок,
К морю понаправили свой полёт высок!
Свили там по гнёздышку, каждая с своим
Суженым, и любо им в них сидеть двоим!..
В пререканьях шустрыми были с Мамкой здесь,
На чужбине — тихие, поуняли спесь…
Обживутся с временем, щебетать начнут,
Зашустрят в тех гнёздышках, как у Мамы тут!
Слали вести Матери песенкой взахлёб,
Что у них отлично всё, не скучала чтоб!
Разве сердце Матери только лишь насос?!
Всё всегда волнуется… У самой тьма слёз:
Ах, её как детушки, жизнь их без неё?
Не напали б Коршун вдруг, хищное Зверьё!
Те живут, не ведая крошечки о том,
Участь что их Матери, будет их потом…
Что, коль у них ладно всё, оптом и молчат…
Но молчанье детушек Матери — что яд.
Так её возрадуйте чуткостью своей,
Делаючи жизнь её чуточку длинней —
Долг ваш в этом, детушки!
……………
Ну, а что ж Сынок
Младшенький не женится? Аль сыскать не смог?
Нет, летал и ждал всё он… А зачем аврал?
Он себе всё кралечку-экстра выбирал…
В этом он старательно цель тянул, как вол,
И наткнулся радостно! В сердце, будто кол,
Тут любовь вонзилася! Поискам всем — кышь!
Вот она, Летучая — эта краля — Мышь!
Матушка шарахнулась, в обморок тотчас…
Он же, грудь колёсиком, скачет, будто ас!
— Ничего не смыслишь ты, Матка, в красоте.
Это шик — вверх ножками виснуть в высоте!
Много я мытарствовал средь лесов, полей,
Счастье выдал случай мне, я в пещеру к ней
Залетел нечаянно… Глядь, на своде вниз
Там висел головкою мой любимый приз!
И в гнезде законное будет он иметь
Место. И запомни ты это, Матка, впредь!
На полу он площади не займёт никак.
Я один средь наших всех мудр и не простак! —
— Что ж, сыночек, — молвила ему мило мать, —
Выбрал себе по сердцу, любо это, знать…
Как бы не клевать себя до крови потом… —
И вселилась Мышка та в гнёздышко — их дом.
Липла к потолку она днями напролёт,
Пища не готовится, дом не приберёт,
Только на полу всегда от неё… помёт.
Ночью отправлялася резво вон в полёт!
Возвращалась утречком, когда Солнца свет
Всей землице родненькой милый слал привет.
И опять козюлькою липла к потолку…
А Меньшой хозяйствовал… Да на всём скаку:
Надо насекомых ей кучу наловить —
Это же искусство, в нём требуется прыть!
Ну, а сам, как щепочка — вся в неё еда.
На ногах он держится потому едва…
За неё цепляется, а на всех он зол:
Ничего не смыслите, вы тупые, мол.
Так разъерепенился, что Мамашу в глаз
Клюнул он и в темячко — не один-то раз!
Та чуть слышным голосом: — Ах, за что, Сынок?.. —
И со стоном горестным вдруг свалилась с ног…
И не стало Матушки; листьев холм над ней…
Нет родимой Матери ничего милей!
Улетел, не кинувши ей на грудь листа,
Младшенький, любименький, зло скривив уста!..
Где нашёл обитель он, знает, знамо, лишь,
Да, да-да, Летучая — краля сердца — Мышь.
Видели похожего, коноплю и мак
Что клевал-говаривал что-то «… не дурак»…
Видел, кто глазастее, как во тьме ночной
Прилетала к холмику Мышь одна стрелой,
Повисала радостно на суку над ним:
«Так тебе, проклятая! Сын твой мной раним
В сердце его глупое; стала ты чужда,
Я его науськнула, чтоб была вражда,
От тебя отделалась — радостный итог!
Над тобою листьев холм, прямо, скажем, стог!» —
Видели глазастые, рано ль кто встаёт,
С Солнцем улетала прочь! Только лишь помёт —
Кучею над холмиком теплился — злой клад,
Нёс что вкруг зловоние, испаренье-смрад…
Кучу ж сердобольные Черви и Жуки
Удаляли спешненько — это им с руки:
Кто-то благороднейше в нашей жизни ведь
Должен от души, от всей, к нам Любовь иметь!