Вячеслав Евдокимов - Белая Лебедушка [сборник]

Как гуляла буйна нива,
Лучик Солнца ликовал!
Дождь под ним сверкал игриво,
Песен ветра нёсся шквал!..

Грудью вскормлена землицы,
Лаской балована душ…
Потому ей и шумится,
Оттого не бьёт баклуш,

Снаряжает жита колос
Мерой полною зерна
В добрый путь! И ёжик-волос,
Долгу матери верна,

Гладит нежною рукою:
— Явишь радости исток,
Будешь сдобою, мукою,
Коль в тебе ядрён росток,

Моё зёрнышко-отрада;
Не позорь свой славный род,
И тебе поклон-награда
Вечно будет наперёд! —

Вся в волненьи нива-мама:
«Аль ращу сорняк-камыш?!»
……..
Из норы вдруг криво-прямо
К стебельку подкралась мышь,

Перегрызла воровато…
В тяжком шоке стебелёк!..
Отшатнулся от собрата
И на землю грузно лёг…

Мышь, опять без проволочек,
В спешке, аж на всём пару,
Прочь отгрызла колосочек,
С ним шмыгнула вновь в нору,

Залилася долгим писком,
Тря довольно лапой лоб:
— Ах! Недаром же по спискам
Числюсь я как «хлебороб»!

Поле я сейчас проворно
Здесь устрою, средь норы;
Прорастайте, чудо-зёрна,
В радость мне и детворы!

Поцарапав пол когтями,
Зёрна вышелувши враз,
Пошвыряла их горстями…
Суматоха поднялась!

Все набросились отрадно,
Уплетая под-одно
Россыпь зёрен в спешке, жадно…
Незамеченным одно,

Вмятым в пол, лежать осталось…
Да и то чрез пару дней
Впала плесень в злую шалость…
Мышь, живот набить сытней,

Пробегала торопливо
И уткнулась невзначай:
— Ну, чаво ты сиротливо?
Не сгниёшь со мною, чай!

Я снесу тебя наружу,
Где светила тёплый луч, —
Подхватила неуклюже, —
— Будешь вмиг здоров, могуч!

Но лишь вылезла, немножко
Сделав бисерный шажок,
Как стремглав громила-Кошка
На неё когтист прыжок

Совершила из засады!
Ужас вырвал дикий писк!
Вон рванулася! — Награды
За тебя ль, зерно, мне? Риск!

На навоза сплюнув кучу
Бедолагу впопыхах,
Налегке шмыгнула в кручу
Норью — дом свой в лопухах,

Чертыхаясь пред усами
Смерти чёрной, нрав чей лют…
Ну, а зёрнышко? Вы сами
Посудите: льют и льют

На него дожди из тучи,
Жгут, ох, тлеючи, навоз
И лучи Светила жгучи…
Предрешён судьбы вопрос.

Петь зерну ль на ниве песен,
Ввек не ведав горя страх?
Удушила яро плесень…
Чудо кануло во прах,

Счастья пользы не отведав,
Не приласкано рукой
Благодарных деток, дедов,
Восхищённейших мукой!
………
Мыши дело — только норье,
Лишь один инстинкт, корысть
(Потому зерну и горе):
Лишь в свою утробу грызть…

Весь в бликах солнечных лучей,
Резвясь, игрив, бежал ручей,
Поя от щедрой всей души
Осоку, ивы, камыши, —
Как кормит грудью мать дитя,
Безмерной негою светя,
Как ластит в холод солнца лик,
Кто с холодов, как цвет, поник…
В глубинах чистых, сочных вод
Кружился рыбок хоровод…
Стояла водоросль рядком,
Ему махая в такт платком,
Глазели странные рачки
Сквозь изумлённые очки…
И плыли, прелестью полны,
Кубышки, лилии — челны…
Азартно — молнией! — стрижи
Пронзали воздуха межи,
Хватая ловко на лету
Зеваку-мошку эту, ту…
Лебяжьим облачком плыла…
То, вдруг сложивши враз крыла,
В струю стремила свой бросок
Рыбачка-чайка, на песок
Изъяв серебряную прыть!
К реке спешит ручей приплыть,
По-молодецки молод, брав,
В тугих объятьях коль дубрав,
И нежен, кроток, ласков вдруг,
Ему красу коль дарит луг…

И так за днём проходит день.

Но в глубине коряги тень
Пугала струи, бья вразброс…
Хотя бы лист на ней пророс!
Не тщись узреть его и вблизь!
Мертва она. Объяла слизь,
В полон взяла ракушек рать,
Свисала водорослей прядь
С боков уродливо тряпьём…
Вид неказист.
Но, стой! Репьём
Рыбёшка льнёт к коряге: тут
От щуки грозной ей редут
И колыбель, и яство-сласть…
Смотри! Рыбак забросил снасть
В её таинственной тени.
Уже клюёт! Давай, тяни!
И вот, в восторге трепеща,
Рыбак выводит уж леща!
Здесь бросил якорь он души:
Ах, как поклёвки хороши!
……
Как перископ, торчащий сук
Коряги мир взирал вокруг…
То был сухой, печальный взор
На жизни сладостной узор…
Сук — что призывная рука,
Когда на дно влечёт река…
Не внемлет жалость тот призыв,
Её отсутствует позыв.
И лишь на утренней заре
Легко садилась на коре
Сука пичужка, пела всласть,
Что хорошо яички класть,
С супругом вместе щебетать
И защищать гнездо, коль тать
Вдруг совершает злой налёт,
И в первый выпустить полёт,
Волнуясь радостно, птенцов!
И на чужбине ждать концов
Мороза в отчем мил-краю,
Чтоб вновь в нём быть, в родном раю!
Вспылала чтоб Любви вновь страсть,
Гнездо чтоб свить, яички класть,
Отбросить праздную вон лень,
Кормить птенцов, кормить весь день,
Воздав его приходу дань!
— Очнись, сучок, от сна и встань —
Развесист! — вновь на берегу,
Ты был таким! Я берегу
Души признанье и досель
За жизни нашей карусель
Средь кроны, лучшей из всех крон,
Гнездо где наше — жизни трон! —
Лелеял каждый с нами лист,
В своей любви премило чист…
Но вот нагрянула беда!
Подмыла полная вода
Нежданно берег, с высоты
В ручей с гнездом вдруг рухнул ты…
С землёй лишённый чудных уз,
Прервался с жизнью сласть-союз,
Торчишь лишь палкой из воды…
Но я пою на все лады,
Тебя чтоб к жизни вновь привесть,
О ней была и будет весть! —
Щебечет птаха, тормоша
Сук, что, мол, жизнь так хороша!..
Но он и нем, и глух, не зряч
И на восторги не горяч,
Лишь тормошит ручья напор…
Но птичка завтра с ранних пор,
В ладонь корявую засев
Сука, опять начнёт посев
В его душе восторг красой
Зари и жизнью, и росой,
И, может, чудный птичий свист
Его разбудит, и, ветвист,
Воспрянет вновь он над ручьём,
Не будет палкою-сучьём…
………
И я на внешность некрасив.
Меня толкает, не спросив,
Поток без устали людской
Острющим локтем день-деньской
И наступает тыщей ног…
Печали я любим-сынок.
Как в сумасшедшем пьян-бреду
Куда-то вдаль один иду
Без локтя друга и жены…
Души цветочки сожжены
Бездушьем, слизаны коров
Вон языком, и мрачен кров
Теснит, не грея, скуден, худ,
И давит низостью, что пуд.
Дитя не слышу щебет-мил,
Его чужбины кров вскормил.
Ах, по какому-то пути
Снаряжено оно идти?
Не создан старости почёт,
И страшно то меня сечёт!
Теперь навеки, не солгу,
Пред ней остануся в долгу.
Печали раб и господин,
Век сиротой пройду один…
…….
Но ввек не будет тленным спор!
Не подрубил корней топор
Добра души моей совсем:
Они питают! Щедро всем
Я раздаю нектар-плоды,
Кто жаждет их, и за труды
Рукой залезу ль в их казну?
Лишь пот заботы с губ слизну
И, уподобившись лучу,
За них я радостно взлучу,
Не замечая давки ног:
Я людям в горе их помог!
Прямит мою надежда стать.
И рая ждать мне — не устать!