Рахиль Ра - Стихи II

Зачем навещать могилы?
Скажут они: «Живи,
Не мучайся, старший».
Мило.
Меня с собой позови.
Легко, без сумы и посоха,
Я речкою голубой
Плыву по воде и посуху,
Пойду с тобой
За собой.

Красные лепестки.
Через трубочный капилляр
В чёрные точки
Сыпалась тайна
Чёрного ящика недокошмар,
Белое млеко раненой оболочки.
Красный цветок,
Горький опиумный аромат,
Гром удивлённо-зелёной коробочки,
Шаг ферзём в бесконечный мат,
Взрыв атомно-ядерных бомб. Очки
В тишину каркал вакуум.
Глаз вороны убил осколком ум.

Полуощипанною птичкой
Клеткообразное жильё
В вампире,
Кроличья ободранность
И бабьё
Переперченно-жаренное
В розмарине.
Недоступность влажно-пресной
Мечты,
Ультразвук
Невоспитанности детей,
Стук.
СердцА идут. А шаги?
Веточка сорванной суеты.

Налепил клеймо и уехал.
Кто поэт, а кто прагматик?
И забилось о стенки эхо,
Старый, милый, родной, маразматик.
Мудрый мой, геронто-учёный,
Похоть. Луч раскалённого света,
Зла в добро играть обречённость,
В оболочку родства одетого.
Это я смеюсь с керосинкой,
Закоптив примусом жало,
Корневища пырея, тростинки
Вырваны рукой. И кинжалом
Снята шкура, оставлен волос —
Связь — Вселенная, вихри, космос.

Не поеду? Поеду в Сочи,
Три медведя в одном флаконе,
Олимпийские игры — мощи,
Море тонет в булыжников фоне.
Больно. Жарко и холодно ночью.
Засуха, без деревьев деревни.
Пафосно во сне и воочью.
Патриотов косящие бредни.
Не возможность ходить по пляжу,
И пространность в маразме танцев.
Где ты, Родина — в камуфляже?
Негров, казусов, чужестранцев.

Волны, магия моря, вибрации,
Облако в храмах космоса,
В мембраны клеток любви абстракции
Летучей рыбы, планктона офисного,
Взлететь из моря к перистым облакам,
Смешать стихии волн и
Взбитость кремом о камни,
Соль отдать ногам и рукам
Думать вне времени и вне памяти.
Вымесить тестом белки и железо,
Вымерить Теслом абстракций облезлость
И облизнуться пеной предгубной
В поисках инфузории-губки.

Прижалась всей женской беззащитностью,
Сбежала от обижавшей мУки,
Пугающей злой щетиностью.
Щенящейся бешеной суки,
Скулившей в заборах подкопами,
Согретая кондиционерами,
Чужими пустыми мерами,
Переплётами перемирия,
Ушла.
И в каком теперь мире я?

Солнечный зайчик
Хромированного переплетения
Ножек и стульев
Носился с подносом,
Как с премией Перельман,
От теоремной важности,
Очень нужной,
Которую в даль запрятал и потерял.

Потерялся заблудился,
Зашумели кусты самшита,
Булавкой к коже пришитая,
Чёрно-белыми нитками сшитая,
Вечность.
Привязанные баобабы к бамбуку,
Течка — это в овуляции сука,
Бежит в стремлении продолжения рода,
Улыбки, шарканья и ауканья,
Дегенератов, дебилов, уродов.
А я — в гусеницу, бабочкой, куколкой,
Коконом, белою нитью в вакуум.
Прощай.

Я обнимаю кофточку
Моей умершей жены…
Не понятой, не доохавшей.
Мы были не влюблены
В одни и те же растения,
В одни и те же цветы,
С узлами, переплетениями
В ненужности суеты.
Смотрю на её пуговицы,
Две дырочки или три?
Жестокостью драной луковицы
Слёзы в глазах. Хрип
Тенью о стенки, бешенством,
Выплюнутой зарёй,
Наваленною кромешностью
Смерть сидит и орёт.

Вязко-жгучее в рамках знойно-гнойного кода
Расшифровкой с языка оргий,
Зазвучала песне-блаженная ода,
Разделяя черно-белые краски аккордов.
Смейся диким молодым ржанием,
Радуйся, терпя истязания,
Взглядом липкого обожания,
Расставания с чужим раем,
Где игра, где край прохождения?
Острым лезвием, тонкой леской.
Это я — твоё приведение,
В чакры злой субстанцией лезу.

Я, как за последнюю соломинку,
Держалась за твою кисть,
Когтями впиваясь.
Ты слова мямлил и комкал.
Змеями в тебе извиваясь,
Старалась жизнь продлить на минуту
Абстракций сужений твоих мутных.
И ужасаясь, упала в жизнь,
Не просыпаясь в стареньях кружить,
И крушить камни, уходя в пепел,
Не поняв память, не простив лепет,
Исчерпать плесень. В зелени
Мрачный погреб. И сказать весело —
Я ушла. — Оргия!