Эмили Дикинсон: Стихи

Эмили Дикинсон

"Я улыбаюсь, - писала Эмили Дикинсон, - когда вы советуете мне повременить с публикацией, - эта мысль мне так чужда - как небосовд Плавнику рыбы

Если слава - мое достояние, я не смогу избежать ее - если же нет, самый долгий день обгонит меня - пока я буду ее преследовать - и моя Собака откажет мне в своем доверии - вот почему - мой Босоногий Ранг лучше -"

В 1862 году Томас Уэнтворт Хиггинсон, известный в Новой Англии писатель и публицист, обратился к молодым американцам с призывом смелей присылать свои рукописи в редакции журналов. Быть может, где-то в глуши таятся еще не известные миру таланты? Надо найти их, воодушевить и с должным напутствием открыть им дорогу в печать. Хиггинсон готов был взять на себя роль благожелательного ментора.

Из маленького провинциального городка Амхерста пришло письмо, датированное 15 апреля. С него началась знаменитая в истории американской литературы переписка. К письму были приложены четыре стихотворения. Все они признаны теперь шедеврами американской лирики. Подписи не было, но на небольшой карточке карандшом, не очень ясно, словно с какой-то нерешительностью, написано имя: Эмили Дикинсон.

Почерк странный, похож на следы птичьих лапок на снегу. Вместо общепринятых знаков препинания - тире, обилие заглавных букв, как в старинной английской поэзии. Автор спрашивал только, живые ли его стихи, дышат ли? "Мой Разум слишком близок к самому себе - он не может видеть отчетливо - и мне некого спросить -"

Удивительное письмо, но еще удивительнее стихи - смелые, полные свежести и силы, это Хиггинсон понял сразу. Весь мир словно увиден и прочтен заново. Но - и здесь Хиггинсон столкнулся с загадкой, которую так и не смог разрешить во всю свою жизнь, - как применить к этой необычной поэзии ходовую шкалу оценок?

Каноны стихосложения, полученные американской поэзией в наследство от английской, крепко усвоенные и уже окостеневшие, даже школьные нормы грамматики и орфографии в стихах Эмили Дикинсон опрокидываются, отбрасываются в сторону в поисках новой выразительности. Неточная рифма тяготеет к диссонансу, но богатство внутренних перекличек-ассоциаций напоминает Шекспира. Это любимый автор Дикинсон. В одном из своих позднейших писем она сказала: "...тот совершил свое Будущее, кто нашел Шекспира".

Плавный ход классических размеров перебит синкопами, ритмический рисунок вычерчен свободно и прихотливо. Тире, как стоп-сигнал, не позволяет глазам легко скользить по строке, и паузы эти размечены почти как в нотописи.

Рамки поэтического словаря раздвинуты. Эмили Дикинсон любила соединять "трудные" латинские и греческие слова с англосаксонскими. Недаром она иногда называла английский язык "саксонским", восходя к его глубоким источникам. Язык идей соединен и сшиблен со словами из повседневного обихода, с напряженным языком чувств. И не только сочетание слов необычно. Само слово зачастую берется в непривычном значении. Возникают слова-символы. К такому слову, как к центру, стягивается все стихотворение.

Андре Моруа писал в своем литературном портрете "Эмили Дикинсон поэтесса и затворница" [Andre Maurois. Robert et Elizabeth Browning. Portraits suivis de quelques autres. Paris, Bernard Grasset, 1955, p. 45-64] о таких сложных ассоциациях: "Они отпугивают ленивые умы, но зато возбуждают другие и помогают им открыть в пейзажах души прекрасные эффекты светотени".

В одноим из стихотворений ("Нас пленяет Стеклярус"), присланных Хиггинсону в первом письме, была строфа:

Наши новые руки

Отработали каждый прием

Ювелирной тактики

В детских игах с Песком.

Хиггинсу первому предстояло решить, применила ли Эмили Дикинсон в своей поэзии "ювелирную тактику", или ее новшества - погрешности неопытного автора? В своих ответных письмах он попытался навести порядок в ее поэтическом хозяйстве и заодно узнать, кто она.

Эмили Дикинсон ответила:

"Вы спрашиваете - кто мои друзья - Холмы - сэр - и Солнечный закат - и мой пес - с меня ростом - которого мой отец купил мне - Они лучше чем Существа человеческие - потому что знают - но не говорят - а плеск Озера в Полдень прекрасней звуков моего фортепиано. У меня Брат м Сестра - наша Мать равнодушна к Мысли - Отец слишком погружен в судебные отчеты -чтобы замечать - чем мы живем - Он покупает мне много книг - но прости не читать их побаивается - что они смутят мой Разум. Все в моей семье религиозны - кроме меня - и каждое утро молятся Затмению - именуя его своим "Отцом". Но боюсь, вам наскучит моя повесть - я хотела бы учиться - Можете ли вы сказать мне - как растут в вышину - или это нечто не передаваемое словами - как Мелодия или Волшебство?"