Гийом Аполлинер - Алкоголи

И говорил Лион где ангелы Фурвьера
В молитвах небеса заткали шелком веры [74] …ангелы Фурвьера / В молитвах небеса заткали шелком веры — имеется в виду церковь Нотр-Дам-де-Фурвьер в городе ткачей Лионе, с которым связаны имена многих христианских мучеников.

Впивай же о Париж звук этих слов святых
Твердимых Роною и Соной губ моих

Здесь издавна один и тот же культ бессмертья
Разъединял святых и вел к кровопролитью
О благодатный дождь и капли и печаль

Все окна настежь и ребенок замер созерцая
Над гроздьями голов хмельную птичью стаю

На юге города заговорили разом
Блистательный Париж чей самый зоркий разум

Стал пульсом нашего стремительного нрава
И Средиземных волн отхлынувшая слава

Вы поделили нас на вашем алтаре
И эта вечная любовь с ее сиротством
Как лучшее вино в твои мехи вольется
С Сицилии придя глухой томящий стон [75] …Сицилии… глухой томящий стон — возможно, речь идет о землетрясении на Сицилии в декабре 1908 г.
В биенье крыльев до тебя слова донес

И значили они что собран виноград
И гроздья мертвых тел вокруг лежат

И лозы обрели вкус крови пепла пыли
Когда к твоим губам Париж они припали

Свет ненасытной тучей заслонен
И впав в обман ее ласкает Иксион

И вот она рождает над волнами воронье
О виноград Глаза тусклы Таков предел
Грядущее и жизнь здесь не у дел

Но где же взор сирен сиявший властно нежно
Манивший призрачной любовью моряков
Нет к Сцилле никому уже не плыть на зов
Трех чистых голосов звучавших безмятежно

Лицо пролива изменилось вдруг
Земля вода и плоть и все кругом

Все то что может наяву явиться
Вы лишь личины на безликих лицах

А молодой пловец меж новыми волнами
Утопленников влек с улыбкой за собой
И трех певиц Они застывшими губами
Прощались горестно с пучиною родной

И со своими бледными мужьями
Лежащими средь скал и мчались прочь вперед
За солнцем вслед чтоб с ним исчезнуть в бездне вод

От глаз открытых ночь в тиши укрыта
Она блуждает там где задыхалась гидра

Во тьме твой властный голос различим
О Рим

Проклясть все мысли что владели мною
И небо где любовь руководит судьбою

Сплетение ветвей на дереве распятья
И слава лилии увядшей в Ватикане

На них настояно вино Испей его
В нем привкус крови тех кто знает торжество

Иной растительной свободы Ты о ней
Не ведаешь но благодати нет сильней

На плиты пала папская тиара
И попрана стопой тяжелой иерарха

Блеск демократии тускнеет и близка
Ночь самовластия и будут убивать
Голубку и орла Ягненка и волчицу

Грядет жестоких королей апофеоз
Томимы жаждой как и ты средь вечных лоз

Они из-под земли стремятся в вышину
Чтоб к двухтысячелетнему припасть вину

Сошлись обнявшись Рейн и Мозель молча
За Кобленц молится Европа днем и ночью

На набережной я стоял в Отее
Минуты падали как листья облетая

С лозы И слушал я застыв о чем поет
Слиянье голосов в слиянье ясных вод

Париж прекраснее стократ твое вино
Того что в северных долинах взращено

Но здесь увы от жажды гибнет виноград
Под прессом гроздья лучших из людей кровоточат

Ты выпьешь по глотку до капли кровь Европы
Ведь так прекрасен ты один и благороден

И лишь в тебе одном явиться может Бог
Средь белоснежных стен на наших берегах
Все виноградари в своих домах

Дарящих блеск огней во мраке нашим водам
Тебе хвалу поют хотя ты им не ведом

А мы сложив в мольбе струящиеся руки
Стремимся соль вкусить в неудержимом беге

Как в перекрестье ножниц между нами
Спит город не тревожа нас огнями

И наши струи песнь слагают в тишине
О девах Кобленца волнуя их во сне

А дальше различить не мог уже я слов
Я слышал голоса бессчетных городов

И посреди их хора
Плыл звучный голос Трира [76] Кобленц, Трир — города в Германии, в Рейнской области, которые вошли в историю в связи с событиями Великой французской революции. Михаил Яснов