Сергей Королёв - РАЙ ЧИНГИСХАНА

Стоит единственный живой

Дурак с метлой - и ухмыляется

Героем третьей мировой!

Перед культом богов и героев

Неприлично считаться в живых;

Не гордиться своим геморроем,

За отсутствием ран ножевых,

Пулевых - и подобныхотверстий,

Почитаемых всюду людьми,

Приходящими порознь и вместе

Порыдать над гнилыми костьми

Незнакомцев и единородцев,

Убежавших от брачных сетей,

Притаившихся в виде уродцев

И пугающих этим детей,

Что дразнили облезлую кошку,-

А она напрягала крестец

И скребла по могилке ладошкой:

- Глубоко ли закопан мертвец?

Когда-то поэты

Ходили попарно...

Встречали рассветы

За стойкою барной;

Зимой на извозчиках

Кутались в бурки,

В метели полнощного

Петербурга...

Мы здесь уже были.

С тобой уже пили.

И крейсеры плыли,

И церквы звонили -

Кого-то венчали или хоронили.

Мы были поэты.

Младенцы, эстеты...

И впредь оставаясь уже без ответа,

Меня окликает знакомое: - Где ты?

Бессильное эхо нездешнего света.

За тобой и за мною придут:

Я уже напрягаюсь и жду.

Наверху вычисляют маршрут,

И звезда вызывает звезду:

- Не бросай меня. Слышишь? Ответь!

Но широк пустоты мавзолей

И высок одиночества мост;

Но теряются звёзды в траве,

Но теряются травы корнями в земле,

А Земля затерялась меж звёзд.

Это чьи-нибудь семнадцать лет:

Вечный город мой и мост висячий,

Небо и крадущийся рассвет...

И никто еще не накосячил

В жизни! и безвинны на миру.

- Повторите небо! повторите! -

Это я трагически ору,

Задремавший в кинозале зритель.

Но не повторяют ни черта.

А меня швейцары разбудили:

В зале гробовая темнота,

Фонари и дождь на Пиккадилли.

Время гниёт в старых часах.

Нет ни минуты на ерунду.

Мне - исчезать, тебе - исчезать,

Повремени - и я обожду.

Надо забыть про земное гнильё,

Чем-то заняться на целую жизнь.

Мается маятник, колокол бьёт,

За паутиною стрелка дрожит.

- Если разбиты твои корабли

Там, на зубастых камнях, на мелях...

- Значит, я шагом пойду до земли!

- Если когда-нибудь будет земля.

Колокол, колокол! бьёт ни по ком!

Всех утонувших разбудит на дне.

По морю, по морю - только пешком!

- Как маловеры пройдут по воде?

Дождь, и синие фонари,

Словно мыльные пузыри,

Тихо тают, пока ты спишь…

Наигрался ими малыш,

Или взрослый уже давно?

И другое видит кино,-

Про меня, или про кого…

И не смыслит в нём ничего:

Как любил тебя? Потерял?

И в безвремении застрял,

И брожу меж вас мертвецом

С улыбающимся лицом.

Сергей Королев. Повторите небо. — М.: Воймега, 2011.

Когда двадцатипятилетний автор выпускает книгу, ход мыслей потенциального рецензента довольно легко предугадать: почти с необходимостью надо похвалить заметный талант, отметить работу редактора, найти явные недочеты и выразить надежду на дальнейший рост. Ситуация меняется, если эта книга уже третья: здесь и спрос строже, и предустановленный уровень благожелательности ниже. Вероятно, еще менее позитивной будет рецензия в том случае, когда адресат ее — выпускник Литинститута.

Книга Сергея Королева действительно третья, на момент ее написания поэту было как раз 25 лет и он оканчивал Литературный институт. Меняет дело лишь одна существенная поправка: 14 января 2006 года Сергей Королев добровольно ушел из жизни. История его гибели, как это обычно бывает в схожих случаях, обросла легендами и слухами. Дабы не множить сущностей, доверимся официальной версии. Она все ж не слишком противоречива.

Обсуждать причины финального поступка Сергея было бы глупо и бестактно. Заметим лишь: столь типичным, очевидным и внушающим наименьшее сочувствие поводом, как “трагедия непризнанности”, здесь можно пренебречь. Первая книга, совсем, правда, крохотным тиражом, у Королева, уроженца города Бабаево, вышла авансом, когда ему было 17 лет. Ее он и предъявил на творческий конкурс в Литературный институт. Потом было разное, иногда грустное: отчисление, армия, восстановление, новое отчисление, переход на заочное отделение, работа по малоосмысленным специальностям… Печально, но, кажется, не трагичнее, чем у многих других.