Дмитрий Дарин - Поспели травы

Не видать вообще ни зги,
Ветер стонет в чаще,
И мыслишка трет мозги,
Что я вдрызг пропащий.

Чую – скачем под уклон,
Сердце к смерти ноет,
И все дальше перезвон,
И все ближе воют.

Ну Россия, что за край,
Ни спастись, ни выжить,
Правлю я уже на лай,
То есть к людям ближе.

А погоня – на хвосте,
Свистом душу тешут,
Тоже люди, да не те,
За алтын зарежут.

Оглянуться нету сил,
Конь несется в пене,
И до растяженья жил
Жму сильней колени.

Ну же, милый, выноси,
Не со зла стегал я,
Ты нагайку мне прости,
Выноси, каналья!

Вот и он, казенный дом
За забором крепким
Живы будем не помрем,
Не могила ж клетка.

Я загнал совсем коня,
Кость хрустнула в бабках,
Окружили тут меня
Люди при собаках.

Присмотрелись, наклонясь,
Да признали-таки.
– С-под коня свово вылазь,
Иль порвут собаки.

Тут такие же, как ты,
Тати, душегубы, —
И для пущей красоты
Бьют прикладом в губы.

– А пора тебе в централ,
Пусто свято место,
Расскажи, как убивал
Ты свою невесту.

– Было дело, признаю,
Изменила, сука, —
И с того она в раю,
Мне ж не жизнь, а мука.

Не любил бы, не убил,
Так у нас ведется,
Ну а что я пьяный был,
Господом зачтется.

Точат звонко топоры,
Суд у нас недолгий,
Церковь светится с горы
По другой дороге.

Не туда я прискакал,
Что разбой да волки,
У людей страшней оскал,
Да жирнее холки.

Не того я взял коня,
Да не ту подпругу,
По утру казнят меня
За мою подругу.

Спозаранку хорошо
Шеи грешным рубят.
Жалко – церковь не нашел,
Где Христос не судит.

Я и сам уже не прочь
К Богу припереться,
Так бывает, что невмочь
Жить с сожженным сердцем.

Брел когда-то по Руси
Калик перехожий,
Дождик вешний моросил
По сермяжной коже.

Крест тяжелый на груди,
На спине котомка,
С колокольни позади,
Вдруг забило звонко.

На колени встал, крестясь,
Странник тот убогий,
Вдруг со свистом пронеслась
Тройка по дороге.

Правил тройкой молодец
Из людей торговых,
Кони-черти, бубенец
Под дугою новой.

Переехал колесом
Насмерть богомольца,
И раздавленным лицом
Тот смотрел на звонницу.

Обернулся купчик тут,
Только ход не скинул,
Да сильнее щелкнул кнут
Коренному в спину.

– Доюродствовался, хам,
Чтоб молиться Богу,
Шел поклоны бить бы в храм,
А не на дорогу!

То ли был возница пьян,
То ли с ветром гонка…
Откатилася в бурьян
Тощая котомка.

А в котомке той – спроси,
Три беды да милость.
Вот тогда-то по Руси
Горе покатилось.

Вот с тех пор мы совладать
С бедами не можем,
Все копытим благодать
Промыслом небожьим.

Ну а милость-то – ея
Каждому не хватит…
Это Родина моя —
Лапти да полати.

Ну, не лапти – башмаки,
Избы, что манежи,
А дороги, дураки,
Да и воры – те же.

И с тоскою пополам
Светят в сердце купола,
Все равно люблю Россию,
А за что – не знаю сам.

Я как будто в чужой стране,
На чужом, не своем коне,
И куда-то меня несет
Через топь, а не через брод.

А народ в храм уже не вхож,
На какой-то другой похож,
И какой-то другой пейзаж,
И какой-то народ не наш.

Липко чавкнет в болоте грязь,
Да с мигалкой боярин-князь,
Что из новых народных слуг,
То болото объедет вкруг.

Но раз терпим, то – поделом,
Полдержавы пошло на слом,
Остальное – в карман купцам,
Проходимцам и подлецам.

Нам бы в колокол бить, как встарь,
Но под звонницей спит звонарь,
А удары сердец – в разлад,
И никто ведь не виноват.

Человек человеку – волк,
А в любви нынче – что за толк?
Равнодушие – ржа сердец,
И лжецом погоняет лжец.

Мне бы бунта раздолье влить
В тех, кто хочет по правде жить,
Только конь подо мной – не мой,
И колчан за спиной – пустой.

Остается одно – кабак,
Заскорузлый стакан – в кулак,
Опрокидывать в горла жесть,
Поминая былую честь.