Владимир Маяковский - Поэмы (1922-февраль 1923)

И снова

в тостах стаканы исчоканы,

и сыплют стеклянные искры из щек они.

1200 И снова

пьяное:

"Ну и интересно!

Так, говорите, пополам и треснул?"

"Должен огорчить вас, как ни грустно,

не треснул, говорят,

а только хрустнул".

И снова

хлопанье двери и карканье,

и снова танцы, полами исшарканные.

1210 И снова

стен раскаленные степи

под ухом звенят и вздыхают в тустепе.

Только б Стою у стенки.

не ты Я не я.

Пусть бредом жизнь смололась.

Но только б, только б не ея

невыносимый голос!

Я день,

я год обыденщине пр_е_дал,

1220 я сам задыхался от этого бреда.

Он

жизнь дымком квартирошным выел.

Звал:

решись

с этажей

в мостовые!

Я бегал от зова разинутых окон,

любя убегал.

Пускай однобоко,

1230 пусть лишь стихом,

лишь шагами ночными -

строчишь,

и становятся души строчными,

и любишь стихом,

а в прозе немею.

Ну вот, не могу сказать,

не умею.

Но где, любимая,

где, моя милая,

1240 где

- в песне! -

любви моей изменил я?

Здесь

каждый звук,

чтоб признаться,

чтоб кликнуть.

А только из песни - ни слова не выкинуть.

Вбегу на трель,

на гаммы.

1250 в упор глазами

в цель!

Гордясь двумя ногами,

Ни с места! - крикну. -

Цел! -

Скажу.

- Смотри,

даже здесь, дорогая,

стихами громя обыденщины жуть,

имя любимое оберегая,

1260 тебя

в проклятьях моих

обхожу.

Приди,

разотзовись на стих.

Я, всех оббегав, - тут.

Теперь лишь ты могла б спасти.

Вставай!

Бежим к мосту! -

Быком на бойне

1270 под удар

башку мою нагнул.

Сборю себя,

пойду туда.

Секунда -

и шагну.

Шагание Последняя самая эта секунда,

стиха секунда эта

стала началом,

началом

1280 невероятного гуда.

Весь север гудел.

Гудения мало.

По дрожи воздушной,

по колебанью

догадываюсь -

оно над Любанью.

По холоду,

по хлопанью дверью

догадываюсь -

1290 оно над Тверью.

По шуму -

настежь окна раскинул -

догадываюсь -

кинулся к Клину.

Теперь грозой Разумовское з_а_лил.

На Николаевском теперь

на вокзале.

Всего дыхание одно,

а под ногой

1300 ступени

пошли,

поплыли ходуном,

вздымаясь в невской пене.

Ужас дошел.

В мозгу уже весь.

Натягивая нервов строй,

разгуживаясь всё и разгуживаясь,

взорвался,

пригвоздил:

1310 - Стой!

Я пришел из-за семи лет,

из-за верст шести ста,

пришел приказать:

Нет!

Пришел повелеть:

Оставь!

Оставь!

Не надо

ни слова,

1320 ни просьбы.

Что толку -

тебе

одному

удалось бы?

Жду,

чтоб землей обезлюбленной

вместе,

чтоб всей

мировой

1330 человечьей гущей.

Семь лет стою,

буду и двести

стоять пригвожденный,

этого ждущий.

У лет на мосту

на презренье,

на см_е_х,

земной любви искупителем значась,

должен стоять,

1340 стою за всех,

за всех расплач_у_сь,

за всех распл_а_чусь. -

Ротонда Стены в тустепе ломались

н_а_ три,

на четверть тона ломались,

на ст_о_...

Я, стариком,

на каком-то Монмартре

лезу -

1350 стотысячный случай -

на стол.

Давно посетителям осточертело.

Знают заранее

всё, как по нотам:

буду звать

(новое дело!)

куда-то идти,

спасать кого-то.

В извинение пьяной нагрузки

1360 хозяин гостям объясняет:

- Русский! -

Женщины -

мяса и тряпок вяз_а_нки -

смеются,

стащить стараются

з_а_ ноги:

"Не пойдем.

Дудки!

Мы - проститутки".

1370 Быть Сены полосе б Невой!

Грядущих лет брызг_о_й

хожу по мгле по Сёновой

всей нынчести изгой.

Саж_е_нный,

обсмеянный,

саж_е_нный,

битый,

в бульварах

ору через каски военщины:

1380 - Под красное знамя!

Шагайте!

По быту!

Сквозь мозг мужчины!

Сквозь сердце женщины!

Сегодня

гнали

в особенном раже.

Ну и жара же!

Полу- Надо

смерть немного обветрить лоб.

Пойду,

пойду, куда ни вело б.

Внизу свистят сержанты-трельщики.

Тело

с панели

уносят метельщики.

Рассвет.

Подымаюсь сенскою сенью,

синематографской серой тенью,

1400 Вот -

гимназистом смотрел их

с парты -

мелькают сбоку Франции карты.

Воспоминаний последним током

тащился прощаться

к странам Востока.

Случайная С разлету рванулся -

станция и стал

и н_а_ мель.

1410 Лохмотья мои зацепились штанами.

Ощупал -

скользко,

луковка точно.

Большое очень.

Испозолочено.

Под луковкой