Валерий Брюсов - Стихотворения, не включавшиеся в авторские сборники

Восторг безвестный обретет душа,

Безвестный трепет скорби и испуга?

Мы все проходим жизнь, как он, спеша,

Возможности переживаем в грезах;

От тихих снов под сводом шалаша

До высшего блаженства в тайных слезах,

И, список чувств запомнив наизусть,

Судьбе, при одобреньях и угрозах,

Мы равнодушно повторяем: пусть!

<1904>

Царил над миром рифм когда-то

Я с самовластием волхва,

И волю царственную свято

Вершили верные слова.

Любил я радостные чары

На их желанья налагать,

И на союз мгновенный — пары

Благословлять и сочетать.

Любил с улыбкой подмечать я

В двух чуждых душах сходный звук

И двух врагов — бросать в объятья,

Как двух восторженных подруг.

19 февраля 1905

На площади, полной смятеньем,

При зареве близких пожаров,

Трое, став пред толпой,

Звали ее за собой.

Первый воскликнул: «Братья,

Разрушим дворцы и палаты!!

Разбив их мраморы, мы

Увидим свет из тюрьмы!»

Другой воскликнул: «Братья,

Разрушим весь дряхлый город!

Стены спокойных домов —

Это звенья старинных оков!»

Третий воскликнул: «Братья,

Сокрушим нашу ветхую душу!

Лишь новому меху дано

Вместить молодое вино!»

6 июля 1905

Давно я оставил высоты,

Где я и отважные товарищи мои,

Мы строили быстрокрылый Арго,—

Птицу пустынных полетов,—

Мечтая перелететь на хребте ее

Пропасть от нашего крайнего кряжа

До сапфирного мира безвестной вершины.

Давно я с тобой, в твоем теченьи, народ,

В твоем многошумном, многоцветном водовороте,

Но ты не узнал моего горького голоса,

Ты не признал моего близкого лика —

В пестром плаще скомороха,

Под личиной площадного певца,

С гуслями сказителя былых времен.

На полях под пламенным куполом,

На улицах в ущельях стен,

Со страниц стремительной книги,

С подмостков, куда вонзаются взоры,

Я слушал твой голос, народ!

Кто мудрец? — у меня своя мудрость!

Кто венценосец? — у меня своя воля!

Кто пророк? — я не лишен благодати!

Но твой голос, народ, — вселенская власть.

Твоему желанию — лишь покоряться,

Твоему кумиру — только служить.

Ты дал мне, народ, мой драгоценнейший дар:

Язык, на котором слагаю я песни.

В моих стихах возвращаю твои тайны — тебе!

Граню те алмазы, что ты сохранил в своих недрах!

Освобождаю напевы, что замкнул ты в золотой скорлупе!

Я — маг, вызывающий духов, тобою рожденных, нами

убитых!

Без тебя, я — звезда без света,

Без тебя, я — творец без мира,

Буду жить, пока дышишь ты и созданный тобою язык.

Повелевай, — повинуюсь.

Повяжи меня, как слепого, — пойду,

Дай мне быть камнем в твоей праще,

Войди в меня, как в одержимого демон,

Я — уста, говори, кричи мною.

Псалтырь моя!

Ты должна звенеть по воле властителя!

Я разобью тебя об утес, непослушная!

Я оборву вас, струны, как паутины, непокорные!

Раскидаю колышки, как сеют зерна весной.

Наложу обет молчания, если не подчинишься, псалтырь!

Останусь столпником, посмешищем праздных прохожих,

здесь, на большом перекрестке!

20—23 июля 1805

Ужель доселе не довольно?

Весь этот ужас, этот бред

Еще язык мечты крамольной,

А не решающий ответ?

Не время ль, наконец, настало

Земных расплат, народных кар,

Когда довольно искры малой,

Чтоб охватил всю брешь пожар!

Так кто же голос? Мы, поэты,—

Народа вольные уста!

И наши песни — вам ответы,

И наша речь вовек проста!

29 июля 1906

Весы качнулись мировые,

Высоко подняты судьбой.

На чашу темную Россия

Метнула жребий тяжкий свой.

Молчи и никни долу, право,

Се — высшей истины черед:

Предначертан борьбы кровавой

Единый праведный исход.

Кто б ни был вождь, где б ни был случай,

Над зыбью дней властитель Рок.

Кто заградит в горах ревучий

И к морю рухнувший поток?

1905

Нет, я не ваш! Мне чужды цели ваши,

Мне странен ваш неокрыленный крик,

Но, в шумном круге, к вашей общей чаше

И я б, как верный, клятвенно приник!

Где вы — гроза, губящая стихия,

Я — голос ваш, я вашим хмелем пьян,

Зову крушить устои вековые,

Творить простор для будущих семян.