Вячеслав Иванов - Cor ardens

Духовному в духовном вертограде

Зачатие от Слова суждено;

Но перстный да не мыслит о награде.

Не оживет, коль не умрет, зерно.

Земли лобзайте лоно! Ей вы милы,

Единого из вас возьмет оно,

Иль в смертный час, избегших льстивой силы,

Впервые сочетает, и вполне,-

Разлуку предваривших до могилы.

Свободны вы. В сердечной глубине

Ваш темный жребий. В эту ночь вигилью

Со мной творите. Весть придет во сне»,

И, с головой покрыв эпитрахилью

Трепещущих, наставник возгласил:

«Ты, кто слиял Израиля с Рахилью,

Дай смертным помощь благодатных сил,

Небесный Отче! Жертвенною кровью

Свой вертоград, Христе, Ты оросил:

Любовь их укрепи Твоей любовью

И жертве правой, Агнец, научи!

Склонись, о Дух Святый, ко славословью

Сердец горящих, и Твои лучи

Да оэарят путь верный ко спасенью

Стоящим у распутья в сей ночи.

Ты любящим, объятым смертной сенью,

Сам, Господи, благовестил обет:

Все приобщимся в теле воскресенью».

Заутра, чуть скользнул в апсиду свет,

Коленопреклоненных разбудила

Речь старца: «Дайте, чада, свой ответ».

Еще дремота нудит Феофила

Прильнуть челом ко льду старинных плит;

Но за руку Мария выводила

Его из тесной церкви. День пролит

С лазури в атриум; и розовеет,

В углу, колонны серый монолит.

Благоуханной свежестию веет

Нагорный воздух. Стая голубей,

Как снег в заре, по архитраву рдеет,

Слиян с их воркованьем блеск зыбей,

Лепечущих в ограде водоема,

Y ног Владычицы Семи Скорбей.

Там, на пустом дворе Господня дома,

Склонилася Мария на траву,

Как бы веленьем некиим влекома;

И, к росной зелени прижав главу,

Сырую землю так лобзала нежно,

Как будто мать узрела наяву,

За нею спутник, помолясь прилежно,

На луг поник и персть облобызал,

И встали вместе, глядя безмятежно

На старца взором светлым, И сказал

Монаху Феофил: «Дорогу, авва,

Всевышний нам согласно указал.

Его да будет слава и держава!

Приемлем на земле Его закон

И не умалим матернего права,

Я на молитве задремал, и сон

Мне снился дивный! Будто, голубые

Покинув воды, в зеркальный затон

Заплыли мы в ладье. Струи живые -

Бездонная прозрачность. Из челна

Цветы берем прибрежные. Мария -

Вдруг уронила розу. Глубина

Ее не отдает. И дале, дале

Тонула роза: нет затону дна.

Тонула — и росла в живом кристалле,

И светит солнцем алым из глубин.

Мария сходит, в белом покрывале,

В текучий блеск — достать небесный крин,

Как некий дух по лестнице эфирной,-

Всё дале, дале… Я в челне — один.

Глубоко подо мной, во мгле сафирной,

Как пурпур — солнце несказанных недр;

А сверху слышу пенье братьи клирной:

Прям на горе, стреми, ливанский кедр,

В лазурь широколиственные сени,

А корни — в ночь; и будь, как Матерь, щедр!

И голос, авва, твой: „Когда колени

Склонит Мария наземь, припади

К земле ты сам и смело на ступени,

Ведущие в чертог ее, сойди!

С ней браком сочетайся и могилой -

И солнце обретешь в ее груди“.

Тогда Мария молвила: „Всё милый

Тебе и за меня сказал. Аминь!“

Наутро сонный облак быстрой силой

Мой дух объял. Струился воздух, синь,-

И вод хрусталь синел. Девичьи руки

Ко мне тянулись. „Скинь же,— слышу,— скинь

Венок из роз,— возьми нарцисс разлуки -

Дай розы нам…“ — Роняла я с венка

За розой розу — усладить их муки.

Всё раздала…И, как свирель, звонка,

Мольба ребенка, мнится,— долетела:

„Дай мне со дна ту розу“… Глубока

Была вода. Но я ступить посмела

В эфир текучий; и по сонму вод

Всё дале, дале я — не шла, летела

За дивной розой. А она растет,

Живое солнце влажных недр. И мнится -

Спешить должна я: милый в лодке ждет.

Но рдяный свет алеет и дробится

В прозрачной влаге, и моя стопа

Невольно к очагу его стремится.

Что было после — как мне знать? Слепа,

Я обмерла у темного порога

Пречистой Розы. Кончилась тропа,

До двери доструилася чертога.

Лежала я на целинах земли,

Где Роза недоступная — у Бога.

Меня позвал ты… Отче, не могли

Мы вознестись к небесному воскрылью:

В союзе тел нам смерть приять вели».

Вновь старец их одел эпитрахилью

И, разрешив грехи, благовестил

Готовиться к блаженному усилью

Бессмертной Вечери; сам причастил

Святых Даров и, бремя сняв печалей,

С благословеньем светлых отпустил.

Вина, веселий и своеначалий

И навиих гостин пришла пора -

Читать дальше