Марина Цветаева - Стихотворения 1921-1941 годов

Это жизнь моя пропела — провыла —

Прогудела — как осенний прибой —

И проплакала сама над собой.

Июнь 1934

Чтó нужно кусту от меня?

Не речи ж! Не доли собачьей

Моей человечьей, кляня

Которую — голову прячу

В него же (седей — день от дня!).

Сей мощи, и плещи, и гущи —

Что нужно кусту — от меня?

Имущему — от неимущей!

А нужно! иначе б не шел

Мне в очи, и в мысли, и в уши.

Не нужно б — тогда бы не цвел

Мне прямо в разверстую душу,

Что только кустом не пуста:

Окном моих всех захолустий!

Что, полная чаша куста,

Находишь на сем — месте пусте?

Чего не видал (на ветвях

Твоих — хоть бы лист одинаков!)

В моих преткновения пнях,

Сплошных препинания знаках?

Чего не слыхал (на ветвях

Молва не рождается в муках!),

В моих преткновения пнях,

Сплошных препинания звуках?

Да вот и сейчас, словарю

Придавши бессмертную силу, —

Да разве я то говорю,

Что знала, пока не раскрыла

Рта, знала еще на черте

Губ, той — за которой осколки…

И снова, во всей полноте,

Знать буду, как только умолкну.

А мне от куста — не шуми

Минуточку, мир человечий! —

А мне от куста — тишины:

Той, — между молчаньем и речью.

Той, — можешь — ничем, можешь — всем

Назвать: глубока, неизбывна.

Невнятности! наших поэм

Посмертных — невнятицы дивной.

Невнятицы старых садов,

Невнятицы музыки новой,

Невнятицы первых слогов,

Невнятицы Фауста Второго.

Той — до всего, после всего.

Гул множеств, идущих на форум.

Ну — шума ушного того,

Все соединилось в котором.

Как будто бы все кувшины

Востока — на лобное всхолмье.

Такой от куста тишины,

Полнее не выразишь: полной.

Около 20 августа 1934

Уединение: уйди

В себя, как прадеды в феоды.

Уединение: в груди

Ищи и находи свободу.

Чтоб ни души, чтоб ни ноги —

На свете нет такого саду

Уединению. В груди

Ищи и находи прохладу.

Ктó победил на площади —

Про то не думай и не ведай.

В уединении груди —

Справляй и погребай победу

Уединения в груди.

Уединение: уйди,

Жизнь!

Сентябрь 1934

О поэте не подумал

Век — и мне не до него.

Бог с ним, с громом. Бог с ним, с шумом

Времени не моего!

Если веку не до предков —

Не до правнуков мне: стад.

Век мой — яд мой, век мой — вред мой,

Век мой — враг мой, век мой — ад.

Сентябрь 1934

За этот ад,

За этот бред,

Пошли мне сад

На старость лет.

На старость лет,

На старость бед:

Рабочих — лет,

Горбатых — лет…

На старость лет

Собачьих — клад:

Горячих лет —

Прохладный сад…

Для беглеца

Мне сад пошли:

Без ни-лица,

Без ни-души!

Сад: ни шажка!

Сад: ни глазка!

Сад: ни смешка!

Сад: ни свистка!

Без ни-ушка

Мне сад пошли:

Без ни-душка!

Без ни-души!

Скажи: довольно мýки — нá

Сад — одинокий, как сама.

(Но около и Сам не стань!)

— Сад, одинокий, как ты Сам.

Такой мне сад на старость лет…

— Тот сад? А может быть — тот свет? —

На старость лет моих пошли —

На отпущение души.

1 октября 1934

Челюскинцы! Звук —

Как сжатые челюсти.

Мороз их них прет,

Медведь из них щерится.

И впрямь челюстьми

— На славу всемирную —

Из льдин челюстей

Товарищей вырвали!

На льдине (не то

Что — чёрт его — Нобиле!)

Родили — дитё

И псов не угробили —

На льдине!

Эол

Доносит по кабелю:

— На льдов произвол

Ни пса не оставили!

И спасши — мечта

Для младшего возраста! —

И псов и дитя

Умчали по воздуху.

— «Европа, глядишь?

Так льды у нас колются!»

Щекастый малыш,

Спеленатый — полюсом!

А рядом — сердит

На грóмы виктории —

Второй уже Шмидт

В российской истории:

Седыми бровьми

Стесненная ласковость…

Сегодня — смеюсь!

Сегодня — да здравствует

Советский Союз!

За вас каждым мускулом

Держусь — и горжусь:

Челюскинцы — русские!

3 октября 1934

Человека защищать не надо

Перед Богом, Бога — от него.

Человек заслуживает ада.

Но и сада

Семиверстного — для одного.

Человек заслуживает — танка!

Но и замка

Феодального — для одного.

Осень 1934