Дмитрий Мережковский - Стихотворения 1883-1887

И две его ноги — две огненных колонны,

Одной — моря, другой он земли попирал.

И книгу развернув, предстал он в грозной силе.

Как шум от многих вод, как рев степного льва,

Звучали ангела могучие слова,

И тысячи громов в ответ проговорили.

Тогда мне голос был: «Я — Альфа и Омега,

Начало и конец, я в мир гряду! аминь».

Гряди, о Господи! Как воск, как хлопья снега,

Растает пред Тобой гранит немых твердынь.

Как женщина в родах, Природа среди пыток

В последний час полна смертельною тоской,

И небо свернуто в один огромный свиток,

И звезды падают, как осенью избыток

Плодов, роняемых оливою густой.

1886

Он лежит под навесом пурпурного ложа

В бледно-розовом свете вечерних огней;

Молодого чела золотистая кожа

Оттеняется мраком глубоких очей.

Смотрит Будда, как девы проносятся в пляске

И вино из кувшинов серебряных льют;

Вызывающий взор — полон огненной ласки;

Ударяя в тимпан, баядеры поют.

И зовут они к радостям неги беспечной

Тех, кто молод, прекрасен, могуч и богат.

Но, как звон погребальный, как стон бесконечный,

Переливы тимпанов для Будды звучат:

«Все стремится к разрушенью —

Все миры и все века,

Словно близится к паденью

Необъятная река.

Все живое смерть погубит,

Все, что мило, — смерть возьмет.

Кто любил тебя — разлюбит,

Радость призраком мелькнет.

Нет спасенья? Слава, счастье,

И любовь, и красота —

Исчезают, как в ненастье

Яркой радуги цвета.

Дух безумно к небу рвется,

Плоть прикована к земле:

Как пчела — в сосуде, бьется

Человек в глубокой мгле!»

Перед ложем царя баядеры плясали;

Но для Будды звучал тот же грустный напев

В этих гимнах, что жизнь и любовь прославляли,

В тихой музыке струн, в нежном голосе дев:

«В цвете жизни, в блеске счастья

Вкруг тебя — толпы друзей.

Сколько мнимого участья,

Сколько ласковых речей!

Но дохнет лишь старость злая,

Розы юности губя,

И друзья, как волчья стая,

К новой жертве убегая,

Отшатнутся от тебя.

Ты, отверженный богами,

Будешь нищ и одинок,

Как покинутый стадами

Солнцем выжженный поток.

Словно дерево в пустыне,

Опаленное грозой,

В поздней, старческой кручине

Ты поникнешь головой.

И погрязнешь ты в заботе,

В тине мелочных обид,

Словно дряхлый слон в болоте,

Всеми брошен и забыт.

Что нам делать? Страсти, горе

Губят тысячи людей,

Как пожар — траву степей,

И печаль растет, как море!

Что нам делать? Меркнет ум,

И толпимся мы без цели —

Так испуганных газелей

Гонит огненный самум!»

Баядеры поют про надежды и счастье,

Но напрасны тимпаны и лютни гремят;

Как рыдающий ветер в ночное ненастье,

Песни, полные жизни, для Будды звучат:

«Близок страшный день возмездья:

Задрожит земля и твердь,

И потушит все созвездья

Торжествующая смерть.

Мир исчезнет, как зарница

В полуночных небесах;

Все, что есть, нам только снится,

Вся природа — дым и прах!

Наши радости — мгновенны,

Как обманчивые сны,

Как в пучине брызги пены,

Как над морем блеск луны.

Все желания, как сети,

Как свеча для мотыльков:

Мы кидаемся, как дети,

За виденьем лживых снов.

Страсти, нега, наслажденья —

Никому и никогда

Не приносят утоленья,

Как соленая вода…

Что нам делать? Где спаситель?

Как защитника найти?

Бодизатва-Утешитель!

Пробил час, — пора идти!

В этот пламень необъятный

Мук, желаний и страстей

Ты, как ливень благодатный,

Слезы жалости пролей!..»

..……………………….

1886

Шлем — надтреснутое блюдо,

Щит — картонный, панцирь жалкий…

В стременах висят, качаясь,

Ноги тощие, как палки.

Но зато как много детской

Доброты в улыбке нежной,

И в лице худом и бледном —

Сколько веры безмятежной.

Для него хромая кляча —

Конь могучий Росинанта,

Эти мельничные крылья —

Руки мощного гиганта.

Видит он в таверне грязной

Роскошь царского чертога,

Слышит в дудке свинопаса

Звук серебряного рога.

Санхо Панца едет рядом;

Гордый вид его серьезен:

Как прилично копьеносцу,

Он величествен и грозен.

В красной юбке, в пятнах дегтя,

Там, над кучами навоза, —

Эта царственная дама —

Дульцинея де Тобозо…

Страстно, с юношеским жаром,

Он толпе крестьян голодных,

Вместо хлеба, рассыпает

Перлы мыслей благородных: