Виктор Цой - Музыка волн, музыка ветра

— Поработай с Юркой, — сказал он примирительно, — порепетируйте с ним — вы же рядом живете. Я думаю, что все будет нормально.

Я тоже думал, что все будет нормально, и начал ездить к Каспаряну и играть с ним. Он был очень милым парнем — у таких людей, по-моему, не бывает врагов. Мы чудесно проводили время, играли, беседовали и отрабатывали нюансы программы.

Этот зимний рок-клубовский концерт «Кино» — «Аквариум» оставил у меня самые приятные воспоминания и у большей части моих друзей — тоже. Единственным темным пятном была едкая рецензия в рукописном журнале «Рокси». Там говорилось, что то — не так и это — не так; у Рыбы, значит, ширинка на сцене расстегнулась и вообще, мол, концерт был поганый. Почему — поганый, я из статьи так и не понял.

Сила воздействия, как известно из физики, равна силе противодействия, а в наших условиях сила противодействия давлению властей на рок-группы со стороны этих самых групп зачастую преобладала над силой, с которой городские власти давили на рок-клуб. Перед концертом с Борисом и Витькой была проведена беседа в рок-клубе с представителями отдела КГБ, курирующего ленинградский рок. Беседа, смысл которой заключался в предостережениях музыкантов от различных сценических вольностей, разумеется, вызвала обратное действие — концерт прошел на грани истерики и «Кино» с «Аквариумом» работали так, словно бы находились на сцене в последний раз, что, впрочем, было недалеко от истины.

Мы играли первым номером — расширенный состав «Кино» — мы с Витькой, Каспарян, Макс и приглашенный в качестве сессионщика джазовый барабанщик Боря, мой старый знакомый. Марьяша в этот раз постаралась от души, и наш грим, я уж не говорю о костюмах, был просто шокирующим. Ансамбль звучал достаточно сыгранно, Витька играл на двенадцатиструнке, мы с Каспаряном дублировали соло, и звучало все, кажется, довольно мощно. В отличие от традиционных красивых поз ленинградских старых рокеров мы ввели в концерт уже откровенно срежиссированное шоу — я иногда оставлял гитару и переключался на пластические ужасы, — например, в фантастической песне «Ночной грабитель холодильников» я изображал этого самого грабителя:

Мы играли в основном быстрые, холодные и мощные вещи — «Троллейбус», «Время есть…», «Электричка», «Грабитель» и прочие подобные забои. Единственным, пожалуй, исключением были «Алюминиевые огурцы», в которые Юрка влепил-таки свое рок-н-ролльное соло, но, возможно, на концерте это было и неплохо — часть зрителей выразили одобрение этому кивку в старую музыку.

Концерт вообще получился законченным и полноценным — после нас работал «Аквариум» со своей электрической программой и довел зал просто до экстаза. В те годы это была бесспорно ленинградская группа номер один, массовая аудитория была подавлена и сломлена мощнейшим звуком «Аквариума» — Дюша, Сева, Фан, Булычевский, Курехин, Ляпин, Трощенков вместе звучали так, как никто еще не звучал в Ленинграде. Ну и Б Г, конечно, неистовствовал на сцене в полный рост — группа прошибала всех — и хардовиков, и волновщиков, и джазменов…

Однажды Витька позвонил мне и сказал, что он решил немедленно приступить к записи.

— А где? — поинтересовался я. Идея была неожиданной — мы не собирались ничего писать раньше чем через месяц, другой.

— Нужно все-таки опять с Тропилло договариваться, — сказал Витька. — Давай этим займемся.

— Ну, хорошо, — согласился я, — с Тропилло мы договоримся. Тогда тебе срочно нужно начинать с нами репетировать — с Максом и Юркой.

— Нет, я думаю, что мы снова все сделаем с «Аквариумом». Это профессионалы, они сделают все как надо. Наши ребята еще не готовы. Новый альбом должен быть по музыке безупречным — они этого сделать не смогут.

— Нет, я не согласен, — сказал я. — В таком случае нужно подождать, пока Юрка с Максом все отточат — мы должны этот альбом делать своим составом.

— Не надо меня учить, как мне делать мой альбом.

— Витя, если это ТВОЙ альбом, делай его, пожалуйста, как хочешь. А если это альбом «Кино», то это должно быть «Кино».

— Леша, если у тебя такое настроение, то ведь я могу записать мой альбом и без твоей помощи.

— Пожалуйста, — сказал я и повесил трубку.

Больше мы с Витькой не созванивались никогда. «Мы странно встретились и странно расстаемся…» Дурацкий спор вдруг стал причиной совершенно дикого разрыва — группа «Кино» перестала существовать. Это было как-то странно — совершенно, казалось бы, на пустом месте — ну, повздорили, ну, помирились… Но мы не вздорили и, соответственно, не мирились. Я чувствовал, что напряжение внутри «Кино» в последние месяцы росло — и вот прорвалось…