Виктор Цой - Музыка волн, музыка ветра

— Барабанов, что ли, нет?

— Нет. А у тебя нет, случайно?

— Есть.

— А не мог бы ты привезти их в студию?

Наглость — первое дело для администратора.

— Ну, в принципе мог бы.

— Мы тебе поможем, заедем на тачке, погрузим-разгрузим…

— Заезжайте, — Валерка сказал мне адрес и повесил трубку.

Я лихорадочно подсчитывал затраты времени на дорогу. На такси мы успевали к назначенному сроку — Валерка жил на Суворовском — полчаса туда, погрузить барабаны, до театра — еще пятнадцать минут. Но что за диковинный барабанщик нам подвернулся? Какой-то альтруист…

Я полетел к Витьке, который, слава Богу, уже допил свой чай и перестал играть в игру «директор — художественный руководитель». Стоянка такси находилась прямо рядом с его домом, и мы помчались на Суворовский — тут наконец я услышал благодарность от «художественного руководителя» за свою оперативность. Репетировать нам ничего не требовалось: все давно было готово, инструменты в порядке, оставалось только объяснить барабанщику что к чему, но, по словам Жени Иванова, Валерка был профессионалом и объяснять особенно ему ничего было не нежно.

Валерка встретил нас на лестнице своего дома — он уже спускал барабаны вниз. Мы быстро поздоровались, еще раз поблагодарили его, подхватили кто что мог и в одно мгновение погрузили установку в такси, втиснулись сами и рванули к Малому драматическому.

— Что вы играете-то? — улыбаясь, спросил у Витьки Кириллов.

— Биг-бит.

— A-а, ясно. Нет проблем.

Да, биг-бит. Мы планировали для первого раза записать четыре-пять песен — «Весну», «Лето», «Я из тех…», «Последний герой», а там видно будет, как дело пойдет. Последние Витькины песни были более жесткими и холодными, чем материал «Сорока пяти», но были и чисто биг-битовые вещи а-ля Нил Седака — «Весна», например:

Мы прошли через вахту театра, сказав бабушке, сидевшей в стеклянной будочке, что мы к Андрею. Звукооператор Андрей встретил нас приветливо, провел в студию, сказал, чтобы мы с Витькой настраивались, а сам пошел с Кирилловым устанавливать барабаны. Все происходило в этот день удивительно быстро и складно — часа за три мы записали болванки четырех песен, и получилось это очень неплохо. Кириллов действительно оказался классным барабанщиком — он все схватывал на лету и проблем с барабанами не было никаких. Время близилось уже к закрытию метро, когда мы закончили запись и договорились с Андреем о следующей сессии. Загрузив барабаны Кириллова в такси, мы еще раз поблагодарили его и расстались с этим удивительным бескорыстным музыкантом.

К сожалению, эту запись мы так и не довели до конца. Витьке вдруг разонравилась эта студия, звук записанных барабанов, хотя, на мой взгляд, он был вполне достойным. Мы собрались в Малом драматическом еще раз, записали голос, и Витька, забрав ленту себе, сказал, что пока на этом остановимся. У него не было настроения писать дальше — это было заметно. Отношения наши продолжали оставаться превосходными, он сказал, что просто устал и ему нужно сосредоточиться, чтобы записать полноценный альбом. А пара песен из записи в Малом драматическом потом так никуда и не вошла…

Мы продолжали бурную концертную деятельность в Москве и не только, чаще и чаще случались концертики в родном городе. Как-то раз мы играли для иностранных друзей, не владеющих русским языком, и, как ни странно, им тоже понравилась наша программа. Этот концертик для девушек из Гамбурга, а также для всех наших друзей проходил дома у Ливерпульца, с которым как-то нас познакомил Борис. Леверпульца прозвали так за то, что в бытность свою студентом университета он был отправлен со всей своей группой на стажировку в Англию, и один семестр обучался английскому языку на родине «Битлз». Вернулся он оттуда совершенно другим человеком и начал вести такой образ жизни, про который можно смело сказать словами одного из героев известного фильма «Асса»: «Я был нетрезв, и мое поведение недостойно советского офицера…» Дома у Алексиса-Ливерпульца было довольно миленько — он тащил к себе все, что только возможно и что плохо лежало, — тут стояли и висели чучела диких зверей и птиц, повсюду сверкали таблички: «Не стой под стрелой», «Пьянству — бой», к которой была сделана приписка «Пьянству — гёрл», «Не работай!» и так далее. Из Англии наш приятель привез массу пластинок и книг, и у него можно было провести время приятно и не без пользы.