Федор Тютчев - Том 1. Стихотворения 1813-1849

В Муран. альбоме текст в целом такой, как в Сушк. тетради , но в 13-й строке вместо «Сады-лавиринфы» стало — «Сады, лабиринты», в 17-й строке — возврат к автографу: «по высям творенья, как Бог, я шагал» (и в Сушк. тетради и в Муран. альбоме слово Бог — с прописной буквы, чего не было в автографе). Вообще можно признать, что античные реминисценции переписчики, а особенно издатели, недооценивали и ослабляли их. Стихотворение не было разделено на строфы-двустишия. Метр стихотворения «выправлен», и последовательно во всех строках дан амфибрахий.

В Отеч. зап . (с. 56) стихотворение было перепечатано полностью. Рецензент — С.С. Дудышкин — увидел в нем выражение сокровенного: «Узнаете ли поэта? видите ли, что он живет двойною жизнью — одною, которая у него общая со всеми нами, и другою, таинственною, которая принадлежит ему одному? Послушайте его, поговорите с ним, и вы опять поверите волшебной силе поэтических снов и видений. И видится ему часто в Божием мире совсем не то, что видим мы в нем нашими простыми глазами, и часто чуется ему в нем нечто такое, о чем мы и не подозревали». Рецензент Пантеона (с. 5) полемизировал с Дудышкиным, порицая непонятность образов этого стихотворения: «Хороша поэзия, в которой надобно еще добиваться смысла, которую еще надобно разгадывать!» И.С. Тургеневу, напротив, понравилась необычность образов «Сна на море», состоящих из определений, совмещающих разнородные, взятые из разных сфер признаки, и он цитировал: «Болезненно-яркий (сон) — волшебно-немой, / Он веял легко над гремящею тьмой...» ( Тургенев . Т. 11. С. 108). Философско-эстетическое истолкование стихотворения предложил К.Д. Бальмонт ( Бальмонт . С. 86–87). Он полностью перепечатал стихотворение, вычленив в нем идею Хаоса: «Идея Хаоса, как первобытной основы, на которой вытканы узоры, созерцаемые нашим сознанием, проходит через все творчество Тютчева, обособляя его среди поэтов. Кто умеет смотреть на Природу пристальным взглядом, тому она внушает особые сочетания звуков, неведомые другим. Эти звуки сплетаются в лучистую ткань, вы смотрите и видите за переменчивыми красками и за очевидными чертами еще что-то другое, красоту полураскрытую, целый мир намеков, понятных сердцу, но почти всецело убегающих от возможности быть выраженными в словах». Таким путем Бальмонт связал «Сон на море» со стих. «Как дымный столп светлеет в вышине...». В.Я. Брюсов (см. Изд. Маркса . С. XLII) выделил в аналитическом отзыве гносеологический аспект: «В замечательном стихотворении «Сон на море» Тютчев рисует новый мир, открывающийся в сновидениях: сады, лабиринты, чертоги, столпы, неведомые лица, волшебные твари, таинственные птицы...». В стихотворении ученый усматривает вариант идеи значимости «нерассудочных форм постижения мира» (см. коммент. к стих. «Как океан объемлет шар земной». С. 361).

С.Л. Франк, раскрывая указанное в названии своеобразие Тютчева как поэта, говорит о художественных деталях, которые выявляют «вечную сторону жизни»: «...нам дается прямо почувствовать вечный, стихийный характер этой картины, или когда картина грозы тотчас же изъясняется как проявление великих демонических сил природы; либо же к тому же результату приводят смелые, загадочные связи, с помощью которых разнородные частные явления объединяются в целостные группы, в которых мы опять-таки ощущаем вечные идеи, великие общие стороны космического бытия. Такие комбинации эпитетов, как «румяное восклицание утренних лучей», «поющие деревья», «гремящая тьма», «звучные волны ночи», «сны, играющие на просторе под магической луной» и т. п., суть у Тютчева не символические средства для выражения мгновенных, импрессионистически воспринятых впечатлений, а приемы классификации явлений, превращения разрозненных, как бы лишь случайно встретившихся моментов в необходимые, внутренне согласованные обнаружения общих и вечных начал» ( Франк . С. 13). Частности объединяются, по мысли философа, «в широкие стихийные единства». Снова обратился Франк к этому стихотворению, процитировав строки, раскрывающие содержание сна, для указания на «дуалистический пантеизм» поэта: «В грандиозной форме эти две стихии — «две беспредельности», как выражается Тютчев — изображены в великолепном, истинно-симфоническом «Сне на море» (там же. С. 23).

< Из Беранже >

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 17. Л. 1–1 об.

Первая публикация — НС . 1926. С. 93–94.