Взгляните на меня:
я сед;
Но не от хилости
и лет;
Не страх незапный
в ночь одну
До срока дал мне
седину…
Тюрьма разрушила
меня.
Вероятно, не только сама поэма Байрона, в которой главенствуют рифмы с ударением на последнем слоге, но и перевод «Шильонского узника» Жуковского оказал мощное влияние на Лермонтова эпохи поэмы «Мцыри».
Жуковский переложил русскими стихами вторую часть поэмы «Лалла Рук» — Т. Мура, «Рустема и Зораба» из «Шахнаме», стихи и баллады Ленау, Бюргера, Шиллера — немецких авторов, англичан Саути и В. Скотта, французов Монкрифа, Арно и т. д., и т. д. Тема добра и возмездия за совершенные злодеяния играла ключевую роль при выборе Жуковским стихотворений для перевода. Вспомним, например, «Ивиковых журавлей» Шиллера — Жуковского:
И бледен, трепетен,
смятенный
Незапной речью
обличенный,
Исторгнут из толпы
злодей:
Перед седалище судей
Он привлечен с своим
клевретом;
Смущенный вид,
склоненный взор
И тщетный плач был
их ответом;
И смерть была им
приговор.
Жуковский был женат на дочери немецкого художника Рейтерна. Тяжело болея, она подолгу лечилась на курортах, куда поэту приходилось ее сопровождать. Он скончался в Баден-Бадене. Прах его был перевезен в Россию и согласно завещанию поэта похоронен в родной земле, в петербургской Александро-Невской лавре. Он преданно любил свою родину. Вспомним «Певца во стане русских воинов»:
Отчизне кубок сей,
друзья!
Страна, где мы
впервые
Вкусили сладость
бытия,
Поля, холмы родные,
Родного неба
милый свет,
Знакомые потоки,
Златые игры
первых лет
И первых лет уроки,
Что вашу прелесть
заменит?
О, родина святая,
Какое сердце
не дрожит,
Тебя благословляя?
Как нередко случалось в русской литературе, многие стихотворные переложения Жуковского из «взрослых» перекочевали в детские библиотеки. Так случилось с его стихотворной переработкой прозаической повести Ф. де ла Мотт Фуке «Ундиной». Известно, как эту поэму с ее дядей Струем в детские годы на всю жизнь полюбила Марина Цветаева. В детстве у меня была книжка с иллюстрациями Билибина — извлечение из переложенной Жуковским «Войны мышей и лягушек». Я навсегда запомнил стихи из этого повествования. Мышь читает свою оду на мнимую поимку кота:
Жил Мурлыка;
был Мурлыка
кот сибирский,
Рост богатырский,
сизая шкурка,
усы, как у турка;
Был он бешен,
на краже помешан,
за то и повешен.
Радуйся,
наше подполье!..
Язык Жуковского чист и прозрачен. Влажная, будто женственная, стихия его поэзии была унаследована Лермонтовым. Тому свидетельство — атмосфера первой главы лермонтовского «Демона» или его «Русалке», а в прозе — столь высоко оцененная Чеховым «Тамань». В то же время в балладах присутствуют черты экспрессивного стиля, получившие распространение спустя более шестидесяти лет после смерти Жуковского:
Он тяжелою шуйцей
коснулся стола;
Ей десницею
руку пожал —
И десница как острое
пламя была,
И по членам огонь
пробежал.
И печать роковая
в столе вожжена:
Отразилися пальцы
на нем;
На руке ж —
но таинственно
руну она
Закрывала с тех пор
полотном.
Перу Жуковского принадлежит тридцать девять баллад. В большинстве это переводы или переделки. В мире, утверждает поэт, соседствуют два начала: добро и зло. Жуковский настаивает: «Предпочитайте добро!» Это предпочтение было жизненным кредо Жуковского. По его просьбе из вятской ссылки во Владимир был переведен Герцен. В 1827 году Жуковский подал царю Николаю I записку по делу декабриста Николая Тургенева, заочно приговоренного к смертной казни, в которой доказывал неосновательность приговора. Когда по требованию Бенкендорфа был запрещен журнал И. Киреевского «Европеец», Жуковский сказал царю, что «ручается» за Киреевского. «А за тебя кто поручится?» — разгневанно ответил Николай. Неоднократно Жуковский ходатайствовал за Пушкина…
Русская литература, в частности поэзия, всегда была высоконравственна и, по слогу Достоевского, проникнута духом «всемирной отзывчивости». Ярчайший пример этого — творчество Василия Андреевича Жуковского.
Великая русская литература. Девятнадцатый век задал загадку Гоголя, загадку Толстого, загадку Достоевского. Поколения исследователей пытаются разгадать их, объяснить — в чем тайна их власти над душами и разумом неисчислимых читателей? В чем сила их гения? Сколько порой противоречивых ответов, сколько несогласных мнений мы выслушали и прочитали по этому поводу!
Читать дальше