Мишель Уэльбек - Очертания последнего берега. Стихи

Свобода – миф, я полагаю,

А может, пустоты синоним;

Свобода злит меня – я знаю,

Как быстро в серой скуке тонем.

Имел сказать я то и это

Еще чуть свет, часу в шестом;

Я был на грани бреда где-то;

Я пылесос включил потом.

Вокруг парит небытие

И липнет к нашей влажной коже.

То секс, то лень берут свое.

Мы пýсты. Небо пусто тоже.

Когда поймешь, что представляет жизнь собой,

Рассмотришь так и сяк, одно на ум приходит:

Что есть – разрушить в прах; но все так прочно вроде,

А человеческих существ аморфный рой

Меж тем любой ценой,

Хоть не расти трава, себя воспроизводит.

Лишь смутно видится мне утро дней моих,

Когда сижу вот так, весь скручен в рог бараний:

Уходит все в песок – ни форм, ни очертаний,

Уходит без следа и утро дней моих.

Что истина? Она как лужа

Вокруг прилавка мясника.

Любовь Всевышнего к тому же

Обманчива и далека.

У псов озноб бежит по коже,

От потрохов слюна течет,

И мы с тобой на них похожи,

Нас тоже идол наш влечет.

Для черной мессы тело самки

Слилось со спермою самца;

Страсть, выходящая за рамки,

Мне изменяет без конца.

Где истина? Она в крови,

Как в венах наша кровь живая.

И я зверею от любви,

В тебя, как в суку, проникая.

Волна дразнящим языком

Лизнет песок и схлынет снова.

Ракушки собирая, ждем

Спасителя (уже второго).

Умрем – останется скелет,

Чтоб белизны достичь с годами.

У рыбы есть внутри хребет.

Ждет рыба рыбака с сетями.

Внутри у человека скот

Заложен в качестве основы;

Но век свой зряшный напролет

Он ждет Спасителя второго.

В уклончивом вечернем свете

Все больше равнодушье скал.

Наш муравейник незаметен,

Ведь человек так мал, так мал.

Когда на эти изваянья,

Работу волн, взираем мы,

В нас пустоты растет желанье

И нескончаемой зимы.

Как сделать так, чтоб человечность

Взять верх могла в роду людском

И жизнь переходила в вечность,

В цепочке становясь звеном?

Утробная тоска тупая

В тебе, сестра моя, во мне,

И ты кричишь, изнемогая

От этой мудрости камней.

Чем ярче свет, тем мир темнее:

Я становлюсь меланхоличным.

Бесшумны меж камнями змеи,

А шимпанзе – те истеричны.

Мы ж подаем друг другу знаки.

Вот водосбор уже увялый.

Не различить пути во мраке,

Мне неизвестны ритуалы,

Что воздвигают огражденье

От отупляющей текучки.

Здесь происходят только случки,

И здесь не место возрожденью.

Зажмурь глаза, поставь заслон

Меж плотским миром и тобой.

Словно кольцом, я окружен

Реальностью, но ей чужой.

Раз надо, чтобы разрезали

Стрекозы воздух у реки,

Чтоб лопались и исчезали

На водной глади пузырьки,

Раз у всего один финал

И наподобие гангрены

Мох разрушает минерал,

Раз мы должны сойти со сцены

И под землею лечь на ложе,

Как в продолженье сна дурного,

Раз впереди одно и то же

И каждый новый день нам снова

Так отвратителен и труден,

Природе ж дела нет до нас,

Что ж, мы ласкать друг друга будем,

Найдем блаженство, и не раз.

Невыносим без интерлюдий

Мир безучастный, без прикрас.

Плайя-Бланка. Словно точки

Ласточки на небе чистом.

Млеют от жары туристы

Парами, поодиночке.

Плайя-Бланка. Лампионы

На сухом горят стволе

Пальмы. Вечер. Отдаленный

Говор немок в полумгле.

Плайя-Бланка, род анклава

В мире горя и страданий,

Словно остров в океане,

Малая любви держава.

С рюмкою аперитива

Вот курортницы сидят,

Обратив друг к другу взгляд

Нежный и красноречивый.

Утром все они покров

Снять спешат, что глазу любо.

Я ж один брести готов

Прямо к парусному клубу.

Плайя-Бланка. Небосвод

В ласточках. Прозрачен воздух.

Вот и все. Короткий роздых.

На “Люфтганза” перелет

Нас в действительность вернет.